Плоть и кровь. Иэн Рэнкин
румянец.
– Это молодежный центр.
Ребус теперь изучал потолок. Никто больше не играл в баскетбол. Музыку выключили.
– Как скажете, сэр.
– Послушайте, вы врываетесь сюда…
– Не помню, чтобы я ворвался, мистер Кейв. Скорее уж вежливо вошел. Я не напрашиваюсь на неприятности. Если нам удастся убедить Дейви разжать кулаки, то мы с вами сможем спокойненько поговорить на улице. – Он оглядел кольцо, сомкнувшееся вокруг него. – Я не из тех, кто подыгрывает галерке.
Кейв уставился на Ребуса, потом на Саутара. Он задумчиво кивнул, с его лица ушло выражение злости. И Саутар наконец разжал кулаки. Да, это было нелегко. Бернс как почувствовал – вовремя появился.
– Ну что ж, – сказал Ребус, – идемте, мистер Кейв. Давайте прогуляемся вдвоем.
Они прошли по спортивной площадке, а Бернс свернул к машине и переехал на то место, откуда мог видеть их обоих. Несколько подростков наблюдали за ними из-за здания клуба, кто-то забрался на крышу, но ближе подходить они не осмеливались.
– Инспектор, я действительно не понимаю.
– Вы думаете, сэр, что делаете здесь хорошее дело?
Кейв подумал несколько мгновений, прежде чем ответить.
– Да, думаю.
– Вы думаете, что эксперимент удался?
– Пока не в полной мере, но, думаю, да, удался.
Он держал руки за спиной, шел, чуть наклонив вперед голову, и вид имел такой, будто ему нечего было опасаться в этом мире.
– И никаких сожалений?
– Никаких.
– Забавно…
– Что?
– Ваша церковь, кажется, не очень в этом уверена.
Кейв замер на месте.
– Так вот о чем речь? Вы из прихода Коннора, да? Он прислал вас сюда, чтобы… Как это говорят? Чтобы нагнать на меня страху?
– Ничего подобного.
– Он параноик. Он сам просил меня поработать здесь. А теперь вдруг решил, что я должен отсюда уйти. Должен. Он привык добиваться своего. Но я не собираюсь уходить. Мне здесь нравится. Он этого боится? Ну, вряд ли ему удастся что-то с этим сделать, как вы думаете? И, насколько я понимаю, вам, инспектор, тоже ничего с этим не сделать, если только кто-нибудь из членов клуба не нарушит закон.
Лицо Кейва покраснело, руки он вытащил из-за спины, чтобы помогать себе жестикуляцией.
– Эти ребята каждый день нарушают закон.
– Нет, вы мне…
– Нет уж, помолчите минуту. Ну хорошо, вы тут соединили католиков и протестантов, а вы спросили себя, почему они вдруг стали такие сговорчивые? Если они не разделены, значит объединены. Но объединены они по какой-то причине. Они такие же, какими были всегда, только сильнее. Вы должны это видеть.
– Ничего такого я не вижу. Люди могут меняться, инспектор.
Ребус всю свою профессиональную жизнь слышал эти слова. Он вздохнул и пнул носком в землю.
– Неужели вы в это не верите?
– Откровенно говоря, сэр, в этом конкретном случае я не верю. И полицейская статистика на моей стороне. То, что у вас здесь теперь есть, – это своего рода перемирие, и оно всех устраивает, потому что, пока объявлено перемирие, можно