Плоть и кровь. Иэн Рэнкин
вышел из кабинета.
Инспектор Мерчи скривила рот и снова нацепила на нос очки, а Ребус пошел вверх по лестнице, чувствуя себя еще хуже, чем прежде.
Остаток утра он ждал: может быть, что-нибудь случится. Но ничего так и не случилось. Все держались от него на расстоянии, даже Смайли. А потом на столе Смайли зазвонил телефон, – оказалось, что звонят Ребусу.
– Старший инспектор Лодердейл, – сказал Смайли, протягивая Ребусу трубку.
– Слушаю.
– Говорят, что тебя переманили от нас.
– Вроде того, сэр.
– Так вот, скажи им там: я хочу переманить тебя назад.
«Что я им – какой-нибудь голодный лосось?» – подумал Ребус.
– Следствие еще не кончилось, сэр, – сказал он.
– Да, я знаю. Старший суперинтендант мне сказал. – Он помолчал. – Мы хотим, чтобы ты поговорил с Кафферти.
– Он не будет со мной говорить.
– Мы думаем, что, может, будет.
– Ему известно про Билли?
– Да, известно.
– И теперь ему нужен кто-нибудь, чтобы использовать как боксерскую грушу?
Лодердейл на это ничего не сказал.
– Что толку с ним говорить?
– Я не знаю.
– Тогда зачем все это?
– Затем, что он настаивает. Хочет поговорить с инспектором, но не с первым попавшимся. Он просил о разговоре с тобой.
Последовала пауза.
– Джон? Тебе есть что сказать?
– Да, сэр. Сегодня очень странный день. – Он посмотрел на часы. – А еще нет и одиннадцати.
8
Большой Джер Кафферти выглядел неплохо.
Бодрый, подтянутый, сухопарый. Белая футболка плотно обтягивала его грудь и плоский живот, спортивный вид дополняли линялые джинсы и новые кроссовки. В комнату для посетителей он вошел уверенной походкой: так, будто посетителем был он, а заключенным – Ребус. Рядом с ним надзиратель казался не более чем лакеем, которого можно отослать в любую минуту. Кафферти сжал руку Ребуса слишком сильно, но не до хруста, кости не сломал. Пока.
– Стромен[32].
– Здорово, Кафферти.
Они сели по разные стороны пластикового стола с прикрученными к полу ножками. Кроме этого, ничто не указывало на то, что они находятся в Барлинни – тюрьме, которая издавна славилась строгим режимом, хотя в последнее время администрация усиленно работала над изменением имиджа заведения. В комнате для посетителей царила чистота, на белых стенах красовались постеры с призывами к гражданам соблюдать меры общественной безопасности. Пепельница из тончайшего алюминия странным образом сочеталась с объявлением «Не курить».
– Все-таки заставили тебя прийти, Стромен?
Присутствие Ребуса явно забавляло Кафферти. Он знал, что Ребус дергается всякий раз, когда слышит это прозвище, и с удовольствием повторял свою шутку снова и снова.
– Мне жаль, что с твоим сыном случилась беда, сочувствую.
Веселость Кафферти как рукой сняло.
– Это
О происхождении этого прозвища (