Испепеляющий ад. Аскольд Шейкин
22 сентября у начальника контрразведывательного пункта Хоперского округа чиновника Катанского в поезде ограблены деньги и удостоверение, выданное ему Особым департаментом от 8 сентября за № 1714, одетыми в офицерскую форму. Сообщаю для сведения. Милерово, Наконтразот-Дон. Генштаба подполковник Кадыкин».
Что же в этом доме находилось? Скорей всего, контрразведывательное отделение при штабе корпуса Мамонтова, Контрразведывательный пункт, как его именуют официально. Да, так. Ведь и подпись под телеграммой: «Наконтразот-Дон» – Начальник контрразведывательного отделения штаба Донской армии.
«Штакор 4 Отдельной. Наконтразпункт № 1… По полученным сведениям многие 39252=73780=61829=61553=20673=84261=45l41=74812=69249=67120=62124=92169=68000=20422=19700 получив задачи от 82869=52076=86937=91458=29383=49720 уезжают на Северный Кавказ на 40869=21673=81736=9528=86955=92975 точка Пока выяснены фамилии следующих уволившихся лиц двоеточие 76278=19328=78205=19800 запятая 7I507=97354=206I9=80000 запятая 78038=28621=41370 точка Изложенное сообщаю для наблюдения означенными лицами…»
Да, конечно, располагалась тут контрразведка мамонтовского корпуса. Красные налетели, разгромили. Только вот, как попало сюда письмо старшего адъютанта? Приехал по какому-то делу и случайно сложил голову? «Мама, дорогая мама, хоть ты не падай духом…»
«…Наштакор 4 Отдельного, Наконтразпункт № 1.
Из Николаева выехал удостоверением шофера штабс-капитана Бродивского агроном Марвянский – видный большевик. Лицо это подлежит задержанию…»
«…Штакор 4 Отд… Не было ли в составе офицеров штаба есаула Тушина?..»
«..при сем препровождается Вам 750 экземпляров секретного издания для срочного распространения его отдельно от другой литературы в глубоком тылу противника, путем разбрасывания с аэропланов при соблюдении строжайшей конспирации».
Тут же это «секретное издание»: пачка листовок.
«ОБРАЩЕНИЕ К КРАСНЫМ СОЛДАТАМ.
Многострадальная наша Отчизна, Родина-мать истекает кровью. Опустела крестьянская нива. Толпы сирот, беспомощных стариков мечутся, не имея пристанища. Только комиссары ликуют. И есть отчего! Лишить православного веры, голодного оставить без куска хлеба, у бедного отобрать последнюю рубашку.
А чтобы вы, русские люди, покорно шли в бой, за вашими спинами китайцы и латыши с пулеметами. Этих китайцев и латышей хорошо кормят, у них прекрасное обмундирование, им платят большие деньги. И что ждет тебя, красный солдат? Слепая покорность правительству, состоящему из жидов, латышей и бывших каторжников.
Так сделай окончательный выбор – переходи на сторону истинных борцов за свободу.
Не верь комиссарам! Не верь слухам. Каждого, кто сдается в плен, мы принимаем как друга. Голодного накормить, раздетого одеть, больного, раненого поместить в лазарет, дать ему потом возможность мирно трудиться, – другой цели у Добровольческой армии нет. Добрый брат ждет тебя, протягивает руку помощи».
«А раненые на полу в Щиграх? – вяло думает Шорохов. – И на своих не хватает заботы. Чем дальше, тем больше будет ее не хватать. Вот в чем вся правда…»
Теперь в его руках