Без царя в голове. Сергей Шангин
подлецу, плачет! – крикнул полковник в спину выбегающему Волгину.
Иван остался чрезвычайно доволен своей ловкостью и верткостью. Каховский все одно какую-то гадость болтал, язык у него поганый, кто сейчас вспомнит, что он там плел по пьяной лавочке. А так Иван одним махом и начальственный гнев от себя отвел и гада Каховского подставил. Пусть теперь сам бережется, да сторожится, посмотрим, чья возьмет. А что там в высоких сферах творится, то не его Ивана забота. На то есть царь, генералы, пусть у них голова и болит.
Волгин вылетел из кабинета полковника, с грохотом захлопнул ее за спиной и, не обращая внимания на возмущенные вопли секретарши, помчался довольный собой на боевое дежурство. А теперь спрашивается – куда так спешил? Который час без всякого дела томится в тесном салоне полицейского истребителя, страдая от тяжкого похмелья, да еще и заснул в придачу.
***
Бывает, проснешься спьяну и не знаешь,
в самом ли деле проснулся или сон это?
Есть верная примета:
если пьянка продолжается, то это сон;
если работа на уме, тоже сон, но дурной.
Вопрос похмелья еще как-то можно устранить, хотя бы чисто теоретически, таблеточек в аптечке поискать, водички попить. Но другая проблема торчит как бельмо на глазу, мешает спокойно спать в ожидании боевой тревоги. И причина той проблемы опять-таки упирается в злосчастную вечеринку.
По-пьяни Иван проспорил друзьям пилотам ящик медовухи, да не простой, а царской, да не просто царской, а из запасов самого графа Меньшикова. Откуда ему в голову вступила такая идея, вспомнить он не мог, но на тот момент знал твердо, что хозяин кабака исподтишка приторговывает диковинками за бешеную деньгу.
Может, когда хозяин сдуру похвалился или Иван услышал чужой разговор, но мысль та занозой засела в Ивановой башке, и надо же было ей выскочить в самое неподходящее время. Одна бутылка того зелья стоила месячного жалованья Ивана, а на ящик царской медовухи ему год пахать, да не пить не есть.
Не выставить же обещанной медовухи – позору не оберешься. Назвался груздем – полезай в кузов. А где денег взять, если до получки еще две недели, счета в банке нет и одолжить не у кого? Хоть на большую дорогу выходи в нерабочее время, прости господи. От таких мыслей настроение Ивана испортилось окончательно – мужчина без денег и не мужчина вроде.
– Семенов, ты чем занят? – отвлекая себя от грустных мыслей, проявил командирский интерес Волгин.
– Гальюн чищу, – вяло отбрехался пилот второго истребителя.
– Пошути мне еще, пошути, – рыкнул недовольно Иван.
– Командир, чего рычишь, по делу или так? – не обращая внимания на недовольство начальства, сонно поинтересовался Семенов.
– По делу… Какое тут дело? Тишина в эфире! Неужто все дежурство так вот провисим, как сопли на елке?
– Грех жаловаться, командир, солдат спит – служба идет.
– Тебе, Семенов, только бы