Шипы диковинных цветов. Стихи. Эли Сигельман
аромат,
горячий шоколад, и сливки, и эклеры,
а рядом Ниагарский водопад
и пар над ним как сновидение.
И снова светят фонари.
В саду сугробы, тишь и тени,
обледеневшие стволы
и миг потерянных мгновений.
Мой вернисаж, моя мечта.
Мой позабывший утро вечер.
И моей старости тоска,
и заменить её ведь нечем.
И день за ночью, ночь за днём…
И новости за новостями.
И жизнь к стене прибила молотком
мои полотна ржавыми гвоздями.
Свадебных и похоронных дел оркестр
Особый привкус в запахе музея.
И у портретов вытянуты лица.
В Уффици на стене развешаны капризы
давным-давно забытых флорентийских дам.
В тарелке Pasta Fagioli,
крестьянский из фасоли суп.
Кусает память настоящее до боли
и улыбается улыбкой твоих губ.
Суп очень вкусный и дешевый,
но слишком много соли и лапши…
Тяжелый камень над парижской Сеной.
В Санкт Петербурге хмурь и тучи над Невой.
И где-то там, в зелёной мути Иордана,
сардины в молоке – паломник и святой.
Натертые в пустыне твёрдые мозоли.
И Мессия въезжает в город на осле.
Была и есть традиция такая.
Толпа зевак и Храм вдали на Храмовой горе.
В районом центре осень – грязи по колено.
Три улицы и речка, и во сне
тот свадебных и похоронных дел оркестр
маячит силуэтом в синеве.
И не понятно кто женился и кто умер…
Две медные змеи, две тубы, два питона.
Кларнет и прочих инструментов рать
И барабан огромный – брюхо бегемота
грозится траур тишины сожрать
и выпросить согласие у Бога.
Предупреждал Везувий население Помпеи.
Чьи лица я искал и не нашёл среди картин
в Уффици, флорентийской галерее?
Я укрылся твоей шалью
Я укрылся твоей шалью.
Скрип двери, в тиши шаги…
А на бойне старый шойхет6
складывал свои ножи.
Начав счёт не с точной ноты,
до ре ми фа соль ля си…
ревновали кошки стервы,
психовали их коты.
А в собрание губернском
собрались там все и вся.
Шандельеры и подвески
обещали чудеса.
Мягкость тени, света жёсткость.
Карты веером легли.
Покер, он же случай тоже
и конструкция любви.
Полонез, галоп, в мазурке
кавалеры нарасхват.
Музыканты на балконе…
и смешались стыд и страх.
Утро, вечер, дни и годы…
сдохли кошки и коты.
Покушения, расправы
в зоопарке у судьбы.
Но хранят тот запах стены
меланхолией в ночи.
И вишнёвые рассветы
под
Шойхет (идиш) – резник. В иудейской общине, человек, занимающийся ритуальным убоем скота.