Научи меня любить. Есения Светлая
весь покрытый испариной – хоть снова в душ – устало облокотился на локти, чмокнул любимую в носик и откинулся на подушку, устраиваясь рядом. Попытался притянуть к себе Яну, чтобы обнять её и полежать рядышком. Хотелось насладиться тем, как постепенно успокаивается бурлящая кровь, и слушать тихое сопение его девочки. Но она, мелкая вредина, снова уперлась в его грудь кулачком, ловко вынырнув из-под руки, и откатилась на другой край кровати.
– Ну, Яна, давай потом, полежи со мной!
– Потом будет поздно, ты же сам понимаешь! Федоровский сказал, что медлить – значит потерять всю скорость. Нужно сразу, пока кислотная среда не накопилась и не вступила в войну с твоими сперматозоидами, – поучительно и, словно маленькому, Яна пыталась втолковать простые истины, закидывая ноги на стенку и приподнимая свой таз над постелью, практически вставая в гимнастическую позу «березка».
– Яна, я соскучился, малыш, ну полежи со мной. Я потом тебе еще порцию подарю, – Сашка хитро улыбнулся, скрашивая неприятную ситуацию шуткой, но жена, увы, в этом вопросе оставалась непоколебима.
Остается только демонстративно вздохнуть и уйти покурить, хотя Янка совсем этого не одобряет.
Теперь Сашка, стоя на озелененной площадке балкона и горестно опустив плечи, наблюдал за тлеющей сигаретой и пытался понять, что же так стремительно ускользает из их брака, словно дым сквозь пальцы.
Любовь? Нет, он очень любит Яну.
Доверие? Они всегда честны друг с другом.
Но горечь какая-то на языке… Надо сменить сигареты что ли…
Уже после, снова ополоснувшись в душе и подождав, когда оттуда выйдет Яна, Сашка решил завести сложный разговор. – Малыш, тебе не кажется, что эту ситуацию нужно просто отпустить? Потому что невозможно все время жить в таком напряжении и думать обо всем этом постоянно. То же самое, кстати, твой Федоровский говорил. Помнишь?
– Прости, милый. Я постараюсь. Не дуйся. Просто это реальный шанс, не хотелось упускать. Сегодня – завтра у меня овуляция. Понимаешь…
– Яна, – перебил Сашка, – давай без оправданий. Либо делаем, либо нет. Но превращать жизнь в набор правил, что и когда делать, это просто бред. Мы не знаем, когда это получится. Но если постоянно думать об одном и том же, то можно вполне загреметь в дурку.
– Ну все, тише, тише, я поняла, – прошептала Яна, осыпая поцелуями лицо рассерженного мужа. – Давай уже обедать. Я подогрею.
Она ловко разложила в тонкие фарфоровые тарелочки пышный толченый картофель, сдобрив подливой и укладывая сбоку пузатые румяные котлеты, а затем отправила их разогреваться в микроволновку.
Себе поменьше – пару-тройку ложек пюре, кусочек куриной грудки, и лучше не подогревать. Пританцовывая, она расставила тарелки на стол, бегло осматривая, может что забыла. Взгляд цепляется за столовые приборы – аккуратно выставленные в параллель нож и вилку – подле своей тарелки и Сашиной. Виновато взглянула на мужа, улыбаясь, тихо спросила:
– Милый, тебе, как всегда, ложку?
– Да, малыш, мне, пожалуйста,