Здесь и сейчас. Лидия Ульянова
детского праздника.
Появляется мальчик моего возраста, крепкий и круглоголовый, с короткострижеными темными волосами. Он уже готов к празднику, на нем белая рубашка, темные классические брюки и на шее тонкий черный галстучек. Может быть, мы с ним идем на похороны? Тогда откуда во мне ощущение приподнятости, предвкушения торжественности момента?
Мальчик незаметно толкает меня острым и сильным локтем в бок, так больно, что я чуть было не выпускаю из рук утюга, и он не падает на пол. Мальчик цепляет на улыбчивое лицо выражение шкодливой серьезности, выставляет вперед левую руку, словно держит скрипку, правой рукой делает жест, означающий владение воображаемым смычком.
– Ну что, пойдем, поспим?
И я соображаю, что мы собираемся на концерт классической музыки. Перед нами весь вечер будут пиликать на скрипках, дудеть в слюнявые трубы, оглушительно бить в барабаны. Боже, откуда же во мне столько энтузиазма? Нас с мужем однажды угораздило попасть на концерт Мюнхенского филармонического оркестра, до сих пор помню. Юрген заснул под убаюкивающую музыку почти сразу, я же мужественно боролась со сном и Юргеном, которого время от времени подталкивала в бок. По идее, я должна бы рассмеяться в ответ на тонкое замечание мальчишки, я полностью с ним согласна, но отчего-то девочка во мне оскорбилась. Она презрительно надула губы и одарила мальчишку снисходительным взглядом, словно недоумка.
– Вот такой сон. Никаких ответов, одни вопросы. Почему мама не могла мне купить действительно праздничное платье? Почему папа не починил утюг? Что это был за мальчик, у меня же нет брата? И откуда во мне вдруг проснулась такая любовь к симфонической музыке? Я же помню, как дальше, в моем сне льется мелодия, удивительно красивая и тонкая, проникает внутрь меня, пронизывает насквозь. В моей голове играют миллионы скрипок, они звучат волшебно, хоть я определенно не люблю классической музыки.
– А вы не пробовали обратиться к сомнологу?
– К кому? А, знаю, так называют специалистов по снам. Я даже могу назвать одного – Роберт Мосс, американец. Я читала его статью. Так где Роберт Мосс, а где я! А на земле Бремен я не знаю ни одного подобного специалиста.
– Если хотите, я мог бы вам помочь найти. В Берлине или во Франкфурте, например.
– Нет, не хочу. – Я только печально усмехнулась. – Сомнологи не оплачиваются из больничной кассы, а прием у подобных специалистов стоит немалых денег плюс стоимость проезда. Мне надоело тратить деньги безрезультатно. Да их и нет почти, свободных денег.
– Простите, я забыл. Оливер говорил мне об этом. Его условием было, чтобы не тратить много денег.
– Вот видите, какой у меня замечательный сын, все понимает! – Я откровенно всхлипнула. – Я заставляю его рано повзрослеть?
– Это неплохо, когда ребенок ориентируется в финансовых возможностях взрослых. А в остальном он обычный ребенок, все по возрасту, – поспешил успокоить меня Курт. Должно быть, как большинство