Гостья. Симона де Бовуар
вы его представляли? – поинтересовался Пьер.
– Они все похожи на торговых приказчиков, такой у них прилежный вид.
– Это волнует, – сказала Элизабет. – Все эти первые пробные шаги, все эти смутные поиски, и под конец вспыхивает что-то прекрасное.
– А я нахожу это отвратительным, – заявила Ксавьер; гнев отмел ее робость, она с мрачным видом смотрела на Элизабет. – Усилие всегда имеет неприглядный вид, а когда усилие к тому же не приводит к успеху, тогда… – Она усмехнулась. – Это смехотворно.
– Так бывает во всех искусствах, – сухо заметила Элизабет. – Прекрасные вещи никогда легко не создаются; чем они драгоценнее, тем больше работы они требуют. Вы увидите.
– Драгоценным я называю то, – возразила Ксавьер, – что падает вам, как манна небесная. – Она поморщилась. – А если это должно покупаться, то это товар, как все остальное, и меня это не интересует.
– Какая романтическая малышка! – с холодным смешком проронила Элизабет.
– Я ее понимаю, – заметил Пьер. – В нашей жалкой стряпне нет ничего привлекательного.
– Вот как! Это новость! Теперь ты веришь в силу вдохновения?
– Нет, но правда и то, что наша работа лишена красоты; это мерзкое месиво.
– Я не говорила, что эта работа красива, – поспешно возразила Элизабет. – Я прекрасно знаю, что красота лишь в завершенном творении, но я нахожу захватывающим переход от бесформенного к законченной и чистой форме.
Франсуаза бросила на Пьера умоляющий взгляд: трудно было спорить с Элизабет; если последнее слово оставалось не за ней, она полагала, что теряет уважение в глазах людей; дабы добиться их уважения, их любви, она сражалась с ними со злобной недобросовестностью; это могло длиться часами.
– Да, – с отрешенным видом согласился Пьер. – Но чтобы оценить это, надо быть специалистом.
Наступило молчание.
– Думаю, разумно будет разойтись по домам.
Элизабет взглянула на часы.
– Боже мой! Я опоздаю на последний поезд метро, – с растерянным видом сказала она. – До завтра.
– Мы тебя проводим, – вяло пообещала Франсуаза.
– Нет, нет, вы меня задержите, – возразила Элизабет. Схватив свою сумку и перчатки, она направила в пустоту смутную улыбку и исчезла.
– Мы могли бы пойти куда-нибудь выпить по стаканчику, – предложила Франсуаза.
– А вы не устали? – спросил Пьер.
– У меня ни малейшего желания спать, – ответила Ксавьер.
Франсуаза заперла дверь на ключ, и они вышли из театра. Пьер подал знак такси.
– Куда едем? – спросил он.
– В «Поль Нор» нам будет поспокойнее, – сказала Франсуаза.
Пьер дал адрес шоферу. Включив плафон, Франсуаза слегка припудрила лицо; она задавалась вопросом, удачно ли она поступила, предложив этот выход; Ксавьер выглядела хмурой, и уже молчание становилось тягостным.
– Входите, не дожидайтесь меня, – сказал Пьер, доставая деньги, чтобы расплатиться с такси.
Франсуаза толкнула