Мир наизнанку. Книга для тех, кто не разбирается в людях. Владислав Прусенко
не решатся поднять глаза и озвучить; ведь их собственный резонатор – полуживой творческий ребенок – уже слишком слаб, чтобы бороться за правду.
В результате мы получаем либо пустоту, либо фальшь размером в половину человеческой психики. Две функции из четырех. Та самая дыра в груди, которую можно заполнить только собой. Только вот этот «Я» по инерции, такой же пустой и фальшивый, так что вряд ли им можно что-то заполнить. Можете сами представить, сколько чужого говна сливается в эту дыру.
Весь следующий раздел посвящен описанию того, что бывает, если родительская эмпатия была ложью, и потребность в поддержке оказалась подменена чем-то другим.
Более того, я вам скажу: всё это – «люблю, слышу, понимаю, поддерживаю» и т. д. – можно выразить одним предложением.
Поддерживающий родитель помогает творческому ребенку завершить, довести до логического конца его начинания, справиться с его вызовами.
Если мой сын просит: «Папа, купи машинку!», – и я покупаю (или не покупаю), то это – забота. Машинка достается ребенку, по сути, даром. Радость у него возникает, а вот понимание ценности МОЕГО труда – точно нет. Мы не равны в этом взаимодействии. Это – про обладание.
А если он говорит: «Папа, я хочу машинку. Что мне сделать, чтобы её получить?», – это запрос на поддержку. А проявлением поддержки с моей стороны будет показать ему, как создать равнозначную ценность, и потом обменять ее на машинку. Это – про действие. В этом случае подразумевается, что ребенок должен:
1. сделать перечень того, что он умеет;
2. понять, что у него получается лучше всего либо что ему наиболее интересно;
3. определить ценность каждого своего действия для разных людей раздельно;
4. предложить свои услуги тому, для кого они ценнее всего;
5. получить адекватную плату;
6. обменять ее на вожделенную свою машинку.
Это целый комплекс задач. И ребенок, в связке с поддерживающим родителем должен повторять этот цикл снова и снова, пока он не станет привычным. Никто другой не поможет ребенку с этим, тем более в раннем возрасте. А до какого этапа добрались лично вы?
Или другой пример. Допустим, ребенок проявляет к чему-то склонность и интерес. Может быть, даже талант. Родители записывают его в секцию, ребенок занимается… и вдруг у него перестает получаться. Что случилось, почему нет прогресса? Как преодолеть этот кризис? Ребенок не может выяснить сам. Родитель теоретически может. А вот станет ли – это другой вопрос. В моем случае, безучастие родителей поставило крест на минимум трёх больших увлечениях. А вы, сколько можете насчитать? А таких, которые умерли, не начавшись, потому что кто-то решил, что «у тебя к этому нет способностей» и «кому вообще это нужно»?
Знаете, лично у меня настолько никогда этого не было, что я даже сформулировать не мог эту очевидную, в общем-то, идею. Мои родители демонстративно