Мир наизнанку. Книга для тех, кто не разбирается в людях. Владислав Прусенко
согласовать.
Такое разделение функций между психическими ролями в какой-то мере позволяет избежать внутреннего конфликта, столкновения внутреннего тирана с внутренней жертвой. Но в реальной жизни рождает непоследовательное, хаотичное поведение.
Еще раз. Избегание внутренних конфликтов… рождает непоследовательное, хаотичное поведение в жизни!!!
Более того, вследствие неизбежного психического слияния ребенка с родителем, возникает смешение понятий, в результате которого любое «надо» – и свое собственное решение, и внешнее принуждение – автоматически сталкивается с протестным «не хочу». А конструктивное действие либо не активируется вовсе, либо активируется только в режиме «спасателя» для какой-нибудь внешней жертвы. Делать нечто противоположное тому, что сам же и решил… не великовата ли цена «свободы»? Понятно, что детский протест – естественная и необходимая предпосылка сепарации от родителя. Но именно от родителя, а не от самого себя!
Альтернативное поведение – стремление выполнять все без исключения «надо», возникающие в голове – очевидно, тоже до добра не доведет.
Тут же возникает очень распространенная пара автоматических реакций на любую внешнюю или внутреннюю команду:
– Вербальное согласие, но поведенческий протест (реакция на агрессивный контроль);
– Вербальный протест в сочетании с фактическим подчинением (реакция на манипулятивный контроль).
Т.е. вербальный и невербальный контур оказываются противопоставлены в нашем сознании. Контур планирования противопоставлен контуру реализации.
Кстати, обратите внимание: протестный, своенравный ребенок, рассуждающий о нормах морали – безусловно, манипулятор и лжец. А послушный ребенок, рассуждающий о свободе – почему-то лжецом не считается. Хотя природа у них одна. Разница лишь в том, как послушание и протест распределились между вербальным и невербальным контурами психики.
Также могут формироваться противоположные установки:
– Сотрудничаю с собой, но перечу другим;
Или
– Сотрудничаю с другими наперекор себе.
Один из контуров мы отдаем под контроль родителя, другой оставляем себе. Так и волки (наполовину) сыты, и овцы (наполовину) целы. Вот это снова важно: какой из контуров мы оставляем себе, а какой – отдаем на откуп другим? А если родителей два, и оба контролируют, но разные контуры? Что остается в собственность ребенку?
Именно поэтому так важно отдавать себе отчет, кто изначальный автор каждой мысли в нашем сознании, с какой целью ее туда внедрили, и причем тут я. В смысле, вы, но вы меня поняли.
Внутренний конфликт дает нам повод и возможность отличать себя от не себя в своей голове. Конфликт автоматически означает, что нас уже минимум двое, и самое время разобраться, кто из них – я.
Более того. Наше самоописание есть вербальная конструкция, как любая мысль. Мы ведь, по большей части, думаем