Янина. Наталья Генриховна Нараевская
ногу к козырьку, правильно. Теперь поприветствуй меня, – конь сел на свой зад и поднял переднюю ногу вверх, стараясь приложить копыто к уху, – Вольно, Марсик, встань. А теперь сделай “Мерси”, – и лошадь очень комично скривила морду, приподняв верхнюю губу.
Когда все отсмеялись, Алик продолжил показывать, что ещё умеет его лошадь:
– Марсик, ты меня любишь? – лошадь заржала, – Если любишь, поцелуй, – лошадь полизала Аликику щеку, а потом подставила свою и застыла в ожидании, – А, ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – лошадь согласно заржала, – Ну, хорошо, – и Алик поцеловал коня, приговаривая, – Мой ты хороший Марсик, мой ты друг дорогой. А теперь стой, и жди меня, – лошадь замерла на месте, не двигаясь, и только глазами поводила за своим хозяином.
Алик, меж тем, сбегаал в свою временную квартиру и принес в бумажке несколько кусочков сахара:
– Кто хочет угостить моего Марсика?
– Я хочу, – первой сказала Зося.
– И я хочу, – повторила Янина.
– А я боюсь, чтобы ваш Марсик не укусил меня за руку, – сказала пани Агата.
– Дай мне, – попросил дед Матвей.
Раздав всем сахар, Алик сказал лошади:
– Иди, Марсик, к барышням, они дадут тебе сахару. Вот к этой, – Алик показал на Янину, – Панна Янина, положите сахар на ладонь, Марсик возьмет, но вас не укусит.
– Я знаю, как лошадей кормить, – ответила Янина.
– И я тоже знаю. Я свою Норку из рук кормлю, – добавила Зося.
Лошадь подходила к каждому по очереди и нежно, одними губами, забирала сахар.
– Ну, что, съел? Ах, как вкусно! Теперь поблагодари барышень, поклонись, – лошадь встала перед девушками на одно колено и опустила голову до самой земли.
– Молодец, Марсик! – обняв коня за голову, сказал Алик и добавил, – Вот тебе еще кусочек сахара, ешь на здоровье и иди в конюшню клевер есть.
– Ну, пан сержант, вы настоящий дрессировщик, а как он бегает? – поинтересовался спортсмен.
– Вихрь, не лошадь.
– Да, верю. Из ваших рук может выйти вихрь. Пан сержант, продайте мне вашего Марсика. Я торговаться не буду, уплачу, сколько скажете.
– Что вы сказали? Чтобы я продал своего лучшего друга? Ни за что и никому его не продам.
– А если я вдвойне уплачу?
– И вчетверо, и впятеро, не отдам.
– Напрасно вы к нему так пристрастились, это же не человек.
– Он лучше многих человеков.
– Ну, это уже напрасно, это уже сентиментальности. Разве можно ставить животное на уровень человека?
– Может, и нельзя, но я свою лошадь ценю выше многих людей. Люди обо мне не плакали, если б я умер, а он плакал.
– А вы, что, уже умирали и видели, как он плакал? – спросила чуть насмешливо Янина.
Но остальные слушатели перебили реплику Янины и попросили Алика рассказать, как это было.
– Тут нечего рассказывать. Я однажды спрятался от него, хотел узнать, будет он меня искать или нет. Сначала он стал меня звать. Ржал-ржал, а потом начал оглядываться по сторонам. Не увидев меня, опустил голову к самой