Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист. Комбат Найтов
в серию мы не пустили из-за недостаточной прочности корпуса. Самолет – рекордный, достиг горизонтальной скорости в 860 км/ч, и имеет маршевую скорость 750 км/час с двухтонной боевой нагрузкой. Причина недопущения его в серию: относительно малые допустимые перегрузки. Товарищ Метлицкая предоставила проект усиления продольной прочности самолета практически без увеличения его массы. Но для осуществления этого проекта требуется вот такой материал. – Он достал лист титановой брони для Пе-3ВИР с застрявшими в ней пулями. Они испытывали ее у себя в тире. И, держа его кончиками пальцев за край, протянул его Сталину.
– Что это?
– Это лист кованой титановой брони, которая устанавливается на самолеты эскадрильи Метлицкой. Это пока лабораторный экземпляр, массово такой материал не производится.
– Титан, титан, титан… Белила! На поставках пигмента для которых настаивают американцы! – воскликнул Сталин.
– Именно так, товарищ Сталин! Но и здесь они хитрят! Им нужен титан, а не краска!
– Вот стервецы!
– Мы принесли техническое обоснование для создания такого самолета. Его прототип стоит у нас на аэродроме.
– Какие у него двигатели, товарищ Метлицкая? – снова обратился ко мне Сталин.
– Безредукционный АМ-37ТК.
– А кто его производит?
– Наш ПАРМ. Вот наш самолет. – Я достал фотографии «птенчика».
– Почему такие странные винты?
– Мы подходим к звуковому барьеру, товарищ Сталин. Для достижения такой скорости понадобилось форсировать до 1600 сил каждый из двух двигателей, перевести их на масло, поставляемое по ленд-лизу, о котором я говорила, изменить количество оборотов винта, убрав редуктор. И сделать такие вот винты, которые могут работать на повышенных оборотах.
Увидев, что Сталин внимательно рассматривает фотографию, я произнес жалобным женским голоском:
– Мы не просим большую серию, и титана там требуется триста килограммов на машину.
Из кинозала мы вышли с подписанным обоснованием. НКАП и НИИ ВВС, Воронежскому заводу предложено доработать «10Зум» и создать мелкосерийный самолет на его основе.
Спал я в Чкаловском на аэродроме в комнате отдыха Нины Ивановны, как в феврале, когда все это только начиналось. Утром меня предупредили, чтобы с аэродрома ни ногой! А меня же вызывали в Москву, но я еще не доложился о прибытии. Нашел телефон дежурного по штабу ВВС, позвонил туда и доложился о прибытии. Тот передал мне все то же, уже слышанное мною, приказание, содержание которого я уже знал. Делать нечего, зато все спортплощадки мои! Выкупался в бассейне после занятий, сходил на обед. Скучно! Терпеть не могу ждать неизвестного. Опять Новиков, Василевский, Шахурин и Сталин, приехали осмотреть машину. Вокруг собралось довольно большое количество летчиков: полеты прекратили. Новиков спросил, почему нарушаю и прилетел один. Поинтересовался, где Настя. Оказывается, он ее помнит. Я сказал, что по существующим наставлениям «10Зум» – истребитель-бомбардировщик,