Дом 17 по улице Черч-роу. Джеймс Кэрол

      – Я бы тоже это съела, – заметила София. – Мне надо следить за весом.

      – Договорились, вы, друзья, ешьте это, мы с Итаном пасту, и будем надеяться, что на выброс уйдет не слишком много.

      Никки закатила глаза, покачала головой, потом переключилась на коробки. Они по крайней мере не будут с ней спорить.

      Глава 12

      Никки мгновенно проснулась – имя Грейс застыло на губах; она не сразу поняла, что это всего лишь сон. Шла третья ночь в доме, и все повторялось в третий раз. Осознание того, что это лишь сон, было не менее, а может, и более сокрушительным, чем в первую ночь, потому что теперь она не могла принять сон за реальность. Некоторое время она просто лежала, зажмурившись, – так она могла еще ненадолго удержать Грейс. Песенка понемногу таяла, и Никки приходилось додумывать исчезающие отрывки. Но она не отпускала голос, пока он не добрался до строчки про «неразлучные подушки», потом открыла глаза. Комната была темна, как ее собственные мысли. Так легко было бы дать отчаянию взять верх и найти способ снова быть с Грейс.

      Она закрыла глаза, силясь отыскать Грейс, но теперь не слышала ничего, кроме тихого дыхания Итана рядом. О снах она ему не рассказывала, потому что начала сомневаться, сны ли это. Они не были похожи на сновидения. Во-первых, отсутствовало изображение, только песенка Грейс, – ничего похожего ей прежде не случалось испытывать. Во-вторых, это повторялось ночь за ночью, а такого с ней тоже не случалось раньше.

      Но если это были не сны, то что? Говорят, если ты слышишь голоса, значит, начинаешь сходить с ума, а она слышала, как ее мертвая дочь поет ей песенку, ночь за ночью. Значило ли это, что она, наконец, теряет рассудок?

      Грейс начала посещать ее только после переезда.

      Никки поймала эту мысль и постаралась выкинуть ее из головы. Грейс ее не «посещала». Привидений не существует. Наиболее правдоподобное объяснение заключалось в том, что она чувствовала себя виноватой из-за переезда. Рациональный подход сработал лишь отчасти. Никки понимала, что они правильно поступили, но в данный конкретный момент, лежа в темноте со всеми этими безумными мыслями, вращающимися у нее в голове, она желала, чтобы они никогда сюда не приезжали. Она нащупала телефон и проверила время. Как и в предыдущие две ночи, едва перевалило за час. Она выскользнула из кровати и прошла на цыпочках через комнату. Дверь открылась перед ней, а потом закрылась у нее за спиной.

      В этот раз дверь в комнату Беллы открылась, как только Никки приблизилась. Белла крепко спала в клубке спутанных одеял; залезть туда и свернуться у нее под боком было так заманчиво. Белле нравилось просыпаться в субботу и находить маму рядом, но из-за этого возникали проблемы потом, когда надо было снова ложиться спать, потому что малышка хотела, чтобы Никки спала с ней каждую ночь. У Беллы и без того были проблемы со сном – и в пятницу вечером, и в субботу после полуночи она еще не спала. Ни к чему было давать ей лишний повод отказываться спать.