Дом 17 по улице Черч-роу. Джеймс Кэрол
так ведь? Прежде они помогали от кошмаров.
– Да, принимаю, но я уменьшила дозу семь или восемь месяцев назад. Наверное, надо подумать о том, чтобы снова ее увеличить.
– Знаешь, может, тебе записаться на пару встреч с доктором Ричардс? Беседы с ней могут пойти на пользу, ну а вреда от них точно не будет.
– Неплохая идея. Так и сделаю.
– Между прочим, а почему ты спала здесь на диване?
– Я проснулась и не смогла уснуть, а тебя будить не хотела, – Никки взяла свой телефон с кофейного столика и включила. – Черт, уже почти три.
– Поздновато, а?
– Извини.
– Извинишься еще раз, и я обижусь. – Итан улыбнулся, подождал, пока жена улыбнется в ответ, потом поцеловал ее в кончик носа. – Что скажешь, если мы вернемся в спальню?
– Все в порядке, я посплю здесь.
Итан отрицательно покачал головой и издал смешок.
– Я ни за что не позволю тебе спать одной, Ник. Только не после того кошмара, который тебе приснился.
Он протянул ей руку и подождал, пока она взялась за нее. Долго уговаривать ее не пришлось. Они вместе вышли из гостиной, дверь за ними закрылась. С каждым шагом впечатления от произошедшего рассеивались, и к тому моменту, как Никки забралась в постель, она уже почти готова была признать, что Итан был прав и это был всего лишь ночной кошмар. Он открыл ей объятия, и она прильнула к нему. Они подходили друг другу идеально, как недостающие кусочки общего паззла, и так было с самого начала. Его дыхание щекотало ей ухо, она чувствовала тепло его тела. Но даже когда она закрыла глаза, то уже знала наверняка, что сегодня ей не уснуть.
Глава 14
Свет в спальне Роудсов погас, и экран ноутбука стал черным, погрузив комнату в темноту. Катриона Фишер быстро тронула трекпад, чтобы перейти на рабочий стол, лихорадочно ища источник света – какой угодно источник света. Темнота всегда пугала ее, с тех самых пор, когда она была маленькой девочкой и отец в качестве наказания запирал ее в чулане. Она не помнила, что такое она делала, чтобы заслужить это, – вероятно, ничего, – но она ясно помнила, что испытывала абсолютный ужас. Она внушала себе, что останется взаперти в этом крошечном темном месте, пока не умрет. Как бы громко она ни кричала, никто не приходил освободить ее.
Несколько мгновений она просто сидела, откинувшись на спинку дивана и напоминая себе, что она уже не маленькая. В хорошие дни отец был любящим, в плохие – непредсказуемым. Время от времени случалось то, что он называл «мрачными днями». Когда это происходило, он либо пропадал в своей спальне дни напролет, либо пил. Второе было хуже, потому что его поведение становилось переменчивым. Мрачные дни стали наступать чаще, когда она достигла подросткового возраста. Как раз тогда он начала иногда называть ее именем ее матери. Вслух он никогда не говорил, что винит ее в уходе матери, но она знала, что в душе он считает именно так. Прошли годы с того момента, когда она последний раз виделась или говорила с ним. Может быть, он уже умер.
Многих стерло бы в порошок такое детство, какое было у Катрионы. А