Замена. Сергей Цикавый
шанс, что меня все-таки хотят обследовать, но озадаченный Анатоль тоже смотрел в экран своего телефона.
Марущак вопросительно повернула голову, заметив, что мы поднимаемся, и я кивнула на дверь. Ей тоже сейчас напишут или даже позвонят, так что большего не надо.
Николь на мгновение запнулась, скучающая публика смотрела на Куарэ и на меня, и все шло своим чередом, но шло очень странно.
Я уходила не одна.
– …П-подытоживая сказанное, – нашлась Райли, – я хотела бы отметить, что спецкурс такой структуры в выпускном классе…
Извини, Николь. Я бы с удовольствием доспала на твоем докладе.
– Что это значит? – спросил Анатоль, когда за нами закрылась дверь.
Пустой коридор разворачивался в бесконечность. Странный коридор: как если бы я стояла между двух зеркал.
– Я не знаю. Вероятно, Ангел.
Анатоль замер, перебрасывая ремень своей сумки через голову:
– Ангел? Снова? Еще один?
Я кивнула и пошла вперед. Странный взгляд Куарэ, странный коридор. Мне не нужен сейчас Ангел, мне нужно просто выспаться. За окнами клубился туманный октябрьский день, и одного взгляда в дождливую заоконную серость хватило, чтобы понять: это все на самом деле. А так хотелось осознать наконец, что я просто заснула под скучную сбивчивую колыбельную.
– Витглиц? А как часто они, э-э, обнаруживаются?
– Закономерностей нет.
Пустой коридор отзывался призрачным эхом. «…Будь это Ангел, – думала я, – объявили бы тревогу». Значит, что-то другое. Что-то странное.
«Закономерностей нет», – вспомнила я саму себя секундной давности и в который раз решила, что недосыпание – страшная вещь. Ангел проявляет себя после эмоционального или когнитивного потрясения – это закономерность за номером один.
Номер «два» я додумать не успела: мы уже стояли перед дверями медицинского кабинета. Куарэ потянул на себя дверь и наткнулся на металлическую переборку за нею. Металл матово блестел, и дополнительные ребра жесткости выделялись на его поверхности.
И это было совсем плохо.
– Ч-что это?
– Карантинный щит.
– Что?
– Отойдите, Куарэ.
Я достала свой пропуск и приложила к черной панели сканера. Сон выдувало из головы ледяным сквозняком оторопи: «Средь бела дня? Прямо вот так? Никаких оповещений, никакой службы безопасности…»
В стене зашипело. Медленно – как этот день, как мой сон – поползла в сторону металлическая пластина, а взгляд Анатоля выжигал мне висок.
– Что происходит, Витглиц?
В его голосе мерцал страх. Когда за дверью медкабинета ты обнаруживаешь бронеплиту – это странно и немного пугающе, даже если не знаешь, зачем она поставлена. Готова поспорить, он ни строчки не прочитал из «Специальных процедур».
Впрочем, это не имеет значения. «Специальные процедуры содержания» не предусматривают того, что я сейчас вижу.
– Я не знаю. Карантинный щит опускают в экстренных случаях.
– Экстренных?