Здесь мертвецы под сводом спят. Алан Брэдли
самом деле скорее напоминали цветом сгнившую розу.
Она до сих пор улыбается, несмотря на то, что случилось. У него поразительно мальчишеское выражение лица.
Под ними извиваются и глубоко погружаются в жидкость переплетенные, словно водоросли, черные ленты.
Я касаюсь поверхности – указательным пальцем пишу на воде их инициалы:
ХДЛ
Этот мужчина и эта женщина так тесно связаны, что эти три буквы подходят каждому из них: Харриет де Люс и Хэвиленду де Люсу.
Мои мать и отец.
Удивительно, что я наткнулась на эти изображения.
Чердак в Букшоу – это обширный надземный потусторонний мир, где хранятся ненужные вещи, мусор, отходы – печальные пыльные останки всех тех людей, которые веками жили и дышали в этом доме.
Например, на покрытом плесенью молитвенном стуле, на который когда-то водружалась преисполненная благочестия и напудренная Джорджина де Люс, дабы слушать робкие признания своих напуганных детей, лежали обломки импровизированного планера, на котором ее злосчастный внук Леопольд бросился с парапета в восточном крыле – и через несколько секунд разбился о твердую, как сталь, заледеневшую поверхность Висто, тем самым положив конец этой ветви семьи. Если внимательно присмотреться, на ветхих обтянутых льном крыльях планера можно заметить пятна окислившейся крови Леопольда.
В углу составлены один на другой, словно позвонки, фарфоровые ночные горшки, от которых до сих пор исходит едва заметная, но безошибочно угадываемая вонь, наполняя спертый воздух.
Столы, стулья и каминные полки заставлены позолоченными часами, покрытыми глазурью греческими вазами поразительного оранжевого и черного цветов и ненужными черными подставками под зонтики, и чучело газельей головы смотрит печальными глазами.
Именно на это сумрачное кладбище ненужной ерунды я инстинктивно убежала после шокирующего отцовского объявления на прошлой неделе.
Я унеслась на чердак и там, чтобы избавиться от мыслей, забилась в угол, твердя дурацкие детские стихи, которые мы время от времени вспоминаем в периоды сильного стресса, когда не знаем, что еще делать:
А – это аспид, что спит под скалой,
Б – браконьер бородатый и злой,
В – это вор…
Черт возьми, я не собираюсь плакать! Совершенно точно нет!
Вместо аспидов и воров отвлекусь-ка я, повторяя яды:
А – аммиак: подышал – задохнулся,
Б – барбитал: проглотил – не проснулся…[2]
Я было собралась переходить к В – винилхлориду, когда краем глаза заметила какое-то движение: будто что-то пробежало и тут же исчезло за украшенным гербом сервантом.
Мышь? Крыса?
Не стоило удивляться. Чердаки Букшоу, как я уже говорила, – это заброшенная свалка, где крыса будет чувствовать себя точно так же дома, как и я.
Медленно поднявшись на ноги, осторожно заглянула за сервант, но что бы это ни было, оно исчезло.
Я открыла одну из дверей этого
Перевод с английского Михаила Савченко.