Она уже мертва. Виктория Платова
Маш нервно хихикнула. – А теперь признавайтесь, дети, кто из вас решил подшутить над старушкой Машильдой?
И снова в гостиной воцарилось молчание. Лишь платок кочевал из рук в руки. После Шила настала очередь Ростика: он расправил платок, и теперь все присутствующие увидели пятна на ткани – бурые, бесформенные, громоздящиеся друг на друга. Полина не могла отвести взгляда – не от пятен, от самого платка. Она сразу же узнала его. Она узнала бы его из тысячи других: это был платок Асты. Тот самый, в котором ее впервые увидел москвич Егор. Потерянный у кромки пляжа и тут же счастливо найденный, он стал прологом к недолгому роману русалки-оборотня и парня с кассетником. И вряд ли Маш забыла об этом. Но даже если забыла, если заставила себя забыть, – кто-то напомнил ей об этом. Не тот ли человек, что подбросил Тате альбом с фотографиями, а Полине – жестянку с дохлой стрекозой?
– Если уж на то пошло, – неожиданно вмешался Никита. – Я тоже получил подарок.
– И я, – поддержал его Ростик.
– И я, – отозвалась Аля. – Вчера вечером. Надеюсь, он не от зубной феи.
– Что же вам всучили? – спросила Маш.
Ростик сунул руку в карман и вытащил на свет божий крохотную, искусно сплетенную из соломы фигурку какого-то животного, скорее всего – собаки. Одно ухо у соломенного пса было приподнято, а хвост завивался кольцом. Все с видимым облегчением тут же забыли о платке и переключились на фигурку.
Какой славный пес!
– Славный пес, – сказал Ростик. – Смахивает на нашего корабельного Дика. Я подобрал его три года назад, еще щенком. Теперь он живет на камбузе и стал самым настоящим членом экипажа. А это даже больше, чем член семьи.
– Не очень-то ты следишь за членами своей семьи, – Маш презрительно выпятила нижнюю губу.
– Это еще почему?
– Он… какой-то грязный. Твой соломенный Дик.
Тельце собаки и впрямь покрывали какие-то пятна. Но не рыже-бурые, как на платке, а темные, почти черные. То, что Полина издали приняла за подпалины, оказалось легким налетом копоти: как будто мини-Дика бросили в огонь и сразу же вытащили, испугавшись последствий.
– Интересно, что это может означать? Эта собака, я имею в виду? – Никита задумчиво пощипал бороду. – И что может означать вот это? Есть какие-нибудь соображения?
К стоящему на краю стола соломенному псу прибавились карманные часы на длинной цепочке. Крышка, защищающая циферблат, когда-то была покрыта эмалью, но теперь эмаль облупилась, – оттого и сами часы выглядели непрезентабельно.
– Павел Буре. Наверное, представляют интерес для коллекционеров. А практической ценности в них – ноль.
– Ты ничего не сказал мне о часах, – запоздало обиделась Аля. – Они милые.
– Они без стрелок. Вот что я имел в виду, когда говорил о практической ценности.
– Но я же рассказала тебе про открытку! Она тоже милая. Сейчас схожу за ней.
Аля выскользнула из-за стола, и никто не обратил на это внимания: все увлеклись разглядыванием часов. Когда они добрались до Полины, та вдруг подумала, что в облупленной