Вторая мировая война. Архитекторы войны, или Сага о тех, кто приближали день войны, как могли…. Игорь Ганикевич
так и не знаем, по какой такой причине наш восточный деспот не предпринимает никаких действий и не делает заявлений, осуждающих агрессора, вроде его это не касается. Явно хитрит и, по-видимому, ждал наших решений, и мы их приняли, как и обещали Польше, т. е. сдержали слово джентльмена, честного человека».
Даладье: «Дорогой Невилл, так давай обсудим план военных мероприятий. Может, начнем с бомбардировки военных объектов Германии, воинских формирований, скоплений военной техники?».
Чемберлен: «Стой, стой, Эдуард, не горячись! Мы по-прежнему не в курсе, что задумал вождь трудящихся. Ты запамятовал, что мы для него и всей банды большевиков всего лишь недобитые буржуи, участь которых предрешена. Как писал их гениальный пролетарский поэт: „Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй“. Так что они искренне считают, что не то что годы, но даже дни наши сочтены. За это, хотя мы еще живы, большевики поставили ему памятник в Москве. Будь я такой же резвый и шустрый, как ты, мы бы с первого дня ввязались в драку, т. е. стали грызться между собой (Германия, Франция, Англия). Вот бы сделали настоящий подарок Сталину и всей его своре! Да и поляки для него тоже паны, буржуи. Он, Коба, и сейчас не спешит, а тогда бы он затих и притаился, следя за битвой титанов и в то же время подтягивая войска к границе с Европой. Выбрав подходящий момент, Сталин даст войскам приказ на Запад и разрушит наш буржуазный мир до основания и сметет в Атлантику. Власть большевиков распространится от Тихого до Атлантического океанов. Тебя и твой народ такая перспектива устраивает, Эдуард?».
Даладье: «Что вы, что вы, Невилл, Боже упаси, ну и напугали меня! Думаю, это шутка».
Чемберлен: «Отнюдь нет, Эдуард. На переговорах в Москве Коба что-то подобное нам уже предлагал в отношении стран Восточной Европы: Польша, Прибалтика, Бессарабия, Финляндия и др. Вспомнили?».
Даладье: «Да, да. Но мы же отказались и прервали переговоры. Так что будем делать в данный момент?».
Чемберлен: «На вопрос я отвечу вопросом: а что в настоящий момент делает Сталин?».
Даладье: «Вроде ничего, никаких известий с Востока. Наверное, тоже выжидает».
Чемберлен: «Вот вы на свой вопрос и дали ответ: ждать, ждать и еще раз ждать».
Даладье: «Но гибнут поляки, и это так больно осознавать… А когда начинаешь думать, что, может, не надо было подстрекать, провоцировать поляков… Получается, что мы подставили их под гораздо более сильную военную махину и оставили один на один с настоящим монстром – это бесчестно, подло и низко, и оправдания нет».
Чемберлен: «Ну, Эдуард, вы совсем раскисли. А ведь впереди еще неизбежно большая война, и ее нам обязательно надо выиграть и не отдать победу ни Сталину, ни Гитлеру. За одно могу ручаться головой: Коба вот-вот должен встрять. Но на чьей стороне, вот в чем вопрос. Если на стороне Польши, тогда мы на коне, и наш план столкнуть лбами два человеконенавистнических режима