Вторая мировая война. Архитекторы войны, или Сага о тех, кто приближали день войны, как могли…. Игорь Ганикевич
время, и Гитлер лишний раз убедился, с кем имеет дело. Тогда погибло много немецких солдат, т. к. поляки оказывали отчаянное сопротивление, что очень опечалило фюрера.
В своих «задушевных беседах» с Риббентропом Гитлер сокрушался: «Скажи, Иоахим, разве мы при разделе Чехословакии не пошли навстречу Польше, вернув ей Тешинскую Силезию, и обещали положительно решить вопрос в отношении Моравии и Закарпатской Руси?»
Иоахим: Вы абсолютно правы, мой фюрер! Но поляки, к сожалению, поверили лживым обещаниям Англии и Франции встать на их защиту, и в грубой и наглой форме отвергли наши условия.
Адольф: Вот-вот, что ж, пришлось преподать им урок, научить хорошим манерам. Пусть в будущем выбирают себе надежных союзников и, желательно, из соседей. Видит Бог, Германия не хотела войны, тем более с поляками. Они хорошие воины, им не чужды честь, мужество. А в предстоящей схватке с самым опасным для свободного цивилизованного мира врагом – большевизмом – мне бы хотелось иметь поляков в качестве союзников. Но мы предполагаем, а Бог располагает – чему быть, того не миновать. Трудно понять, чем руководствовались поляки, когда вверили судьбу страны в руки Даладье и Чемберлена и решили ввязаться в авантюру, не обеспечив свои тылы.
Иоахим: Понадеялись на русское «авось», мой фюрер (оба рассмеялись).
Адольф: А теперь скажи, стали бы мы совершать агрессию в отношении Польши, если бы у нас не было секретного договора со Сталиным?
Иоахим: Конечно, нет!
Адольф: Тогда почему Англия и Франция объявляют нам войну? Как считаешь?
Иоахим: Я думаю, что своими заявлениями о немедленном вступлении в войну по защите Польши, к тому же, подкрепленные договорами, они нас испугают и остановят, и просчитались. А, когда свершилось то, что и должно произойти, т. к. никому не позволено оскорблять немецкую нацию и ее фюрера заявлениями, что в случае войны польская кавалерия уже на третий день будет гарцевать по улицам Берлина. Естественно, Англия и Франция, чтобы сохранить свое лицо, не оставалось ничего другого, как объявить нам войну. Это они и сделали, но реальных действий военного характера пока не начинают, что весьма загадочно и необычно.
Адольф: Верно, они все еще живут той мировой войной и считают себя лидерами в Европе и не только. Англичанам свойственен снобизм, и они дождутся, когда комиссары в красных шлемах возьмут их за жабры и экспроприируют частную собственность на средства производства. Французы тоже быстро забыли о Парижской коммуне, когда чуть было не оказались в лапах коммунистов-марксистов, и стали бы первой страной рабочих и крестьян, строящей коммунизм, опередив Советскую Россию. А кто спас лягушатников от «светлого» будущего?
Иоахим: Отто Бисмарк! А ныне они объявили нам войну – черная неблагодарность.
Адольф: Я знал, что у меня лучший министр иностранных дел в истории Германии. И в этом еще раз убедился, когда наш амикошон