Свой среди воров. Дуглас Хьюлик
руку, рапира отвлекала левую, и я надеялся беспрепятственно выпустить ему кишки кинжалом.
План был хорош. Увы, Тамас не пошел мне навстречу. Как только я двинулся в наступление, он отступил назад и вправо, очутившись вне досягаемости кинжала. Одновременно он вытянул меня веревкой. Времени уворачиваться не было, и я попытался поймать ее на кинжал. Не вышло.
Веревка хлестнула по левой руке и захватила спину. Я услышал три легких хлопка, и сразу в трех местах меня пронзила боль.
Этого я и боялся, в узлы вплетены руны.
Я отскочил и ткнул рапирой ему в лицо, чтобы не двинулся следом. Он отбил финт и улыбнулся. Три узла на веревке дымились и горели янтарем.
Я понял, что только наполовину ошибся, когда при первом знакомстве решил, что он Рот. Дело оказалась серьезнее. Ему было незачем говорить, для колдовства хватало ударить.
Я встал в более традиционную стойку: правую руку вперед, корпус слегка назад, рапира на уровне пояса. Развернулся боком и завел левую руку за спину, чтобы при первом случае исподтишка метнуть кинжал.
Или чтобы он так подумал. По правде говоря, левая рука уже онемела от рун. Я сомневался, что вообще удержу кинжал, – не то что бросить…
Веревка снова зазмеилась в руке Тамаса. Он скрестил со мной клинок один раз, потом другой, затем перешел к захвату и походя хлестнул веревкой, метя в пах.
Я попытался высвободить рапиру, подведя острие под его клинок и вернув в исходное положение. Мне нужно было обезвредить веревку. Я понятия не имел, справится ли сталь с глиммером, но пора было выяснить – момент был не хуже любого другого. Но вопрос быстро перешел в разряд академических. Я не поспел с рапирой и только выбросил левую кисть, как принял удар веревки на суставы.
Хлопок. Боль. Кинжал упал на землю.
Я снова отступил. Мне неплохо удалось расцепиться, благодаря чему я сумел скользнуть мимо его клинка и полоснуть по груди на выходе.
Тамас повел плечами, продолжая улыбаться.
Я сделал еще один шаг назад. Слева открылся проулок.
Кто-то вдали заорал, призывая Стражу. Звон стали взбудоражил округу. Но я прекрасно знал местных Крушаков: они прибудут как раз вовремя, чтобы чесать репу над пятнами крови на мостовой. В конце концов, Никко платил им именно за это.
Я провел финт Тамасу в голову, а когда хотел отразить удар, резко пригнулся и ткнул ему в пах. Веревка свистнула у меня над головой, а я на палец промахнулся мимо мошонки, и острие рапиры прошло между его ногами.
– Дерешься хорошо, убиваешь плохо, – сказал я, распрямляясь и возвращаясь в стойку.
Тамас презрительно выпятил губу:
– Тебе просто повезло.
Настала моя очередь пожать плечами. Я снова попятился.
– Намылился в проулок? – поинтересовался он, наступая.
Я не успел ответить, как Тамас хлестнул веревкой, целя в голову, и я шарахнулся вправо. Он шагнул туда же, очутившись между мной и проулком.
Тамас прицокнул.
– А ведь считаешься Тертым, – заметил он, с притворным сочувствием качая головой. – Не думал,