Отечественные мореплаватели-исследователи морей и океанов. Николай Зубов
сохрани, одному какое несчастие, то бы от другого известия к тому ж и вспоможение было».
Самой большой заслугой Адмиралтейств-коллегии и в особенности адмирала Головина надо считать, во-первых, то, что именно Коллегия явилась инициатором одновременного несколькими судами, посланными из разных пунктов, исследования Северного морского пути, чем она впервые ввела в исследования Арктики плановое начало, и то, что она непосредственно шаг за шагом следила за действиями каждого отдельного отряда Великой Северной экспедиции. Беринг начальствовал над этой экспедицией лишь номинально.
Невзирая на великие тягости и великие результаты Великой Северной экспедиции, ее труды в должной мере не были оценены правительством. Возможно, это объясняется происходившими в то время в Петербурге дворцовыми переворотами. Началась экспедиция во время царствования Анны Ивановны, а закончилась при Елизавете Петровне. С другой стороны, недооценка работ Великой Северной экспедиции была обусловлена тем, что в сущности эта экспедиция, несмотря на большие затраты и длительный срок ее работы, не увенчалась какими-либо громкими географическими открытиями. Участникам ее из-за льдов не удалось обогнуть морем ни Таймырский полуостров, ни Чукотку – не удалось сделать то, что смогли сделать наши мореходы XVII века. В этом вопросе следует разобраться несколько подробнее.
Во-первых, ледовые условия в наших арктических морях, насколько можно судить из сохранившихся описаний, во время Великой Северной экспедиции были гораздо суровее, чем в первой половине XVII века.
Действительно, уже говорилось о весьма неблагоприятных ледовых условиях, встреченных Муравьевым и Павловым, Малыгиным и Скуратовым, Сухотиным и Мининым в Карском море. Такие же неблагоприятные условия были встречены Прончищевым, Ласиниусом, Харитоном и Дмитрием Лаптевыми в морях Лаптевых и Восточно-Сибирском.
Мы хорошо теперь знаем, что участок Северного морского пути между Леной и Колымой один из самых легких в ледовом отношении. В середине XVII в. каботажное плавание по этому участку морского пути было весьма оживленным. Так, в 1650 г. казак Тимофей Булдаков намеревался пройти из Лены в Колыму. «При выходе в море он встретил восемь кочей служилых, торговых и промышленных людей», которые тоже готовились к плаванию и стояли в ожидании благоприятной погоды. Около губы Омолоевой навстречу Булдакову попались еще четыре коча, шедшие из Колымы в Лену[120].
Плавания в середине XVII в. между Леной и Колымой, совершенные в течение одной навигации, исторически доказаны. Но уже в конце XVII в. каботажное плавание вдоль северных берегов Сибири почти прекратилось. Резко ухудшились ледовые условия и, кроме того, у местного населения уменьшились запасы соболей и моржовых бивней. В это же время были освоены и заселены более удобные и безопасные южные пути по Сибири. Не стало причин, побуждавших итти на большой риск, неизбежный при таких плаваниях. Во всяком случае в донесениях начальников отрядов Великой Северной экспедиции нет упоминаний об их встречах
В. Ю. Визе. Моря Советской Арктики, Главсевморпуть, 1948, стр. 57.