Древнерусский иллюстратор житий святых. Нетекстовая текстология. Н. Э. Юферева
rel="nofollow" href="#n_83" type="note">[83].
Сопоставим это явление древнерусской литературы с особенностями использования цвета в книжной миниатюре. До сих пор мы говорили о цвете как таковом, то есть о некой цветовой характеристике, отличной от фонового цвета бумаги и не имеющей самостоятельного символического значения. Следует отметить, что цвет того или иного изображенного предмета совсем необязательно соответствовал цвету того же предмета в реальности. Так, например, зеленые, розовые, желтые стены домов могли не соответствовать реальной расцветке архитектурных построек (илл. 11а); миниатюрист Новгородского сборника передавал воду зеленым цветом (илл. 11б) и т. д. То есть в большинстве случаев для художника оказывается неважным, какой именно использовать цвет, и его выбор зависел, например, от набора красок, находящихся в его распоряжении, а не от реальной расцветки предметов.
Итак, крайне редкое упоминание цвета в литературном тексте и малая значимость конкретных цветов в иллюстрациях к этим текстам, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что в целом миниатюрист следовал литературному тексту – не только его конкретным указаниям, но и некоторым внутренним закономерностям. Как в тексте, так и в иллюстрации к нему цвет обычно играет лишь вспомогательную, второстепенную роль.
Рассмотрим немногочисленные упоминания в литературном тексте конкретных цветов, а также случаи, когда цвет в миниатюре несет особую символическую нагрузку.
В житиях Сергия Радонежского и Антония Сийского мы обнаружили несколько упоминаний белого цвета.[84] Одно из них содержится в описании видения преподобному Антонию на его пути в монастырь: «В тонок сон сведен бысть, и зрит мужа священнолепна, ангелолепными сединами украшена, в белых ризах оболчена, крест в руках держаща» (л. 186/111 об. – илл. 12).
Весьма примечательно, что миниатюрист не последовал этому почти уникальному указанию житийного текста на конкретный цвет одежд.
На миниатюре изображен Христос (именно Он явился преподобному Антонию) в двухцветных одеждах (хитоне и гиматии), а отнюдь не в белых одеждах, и тем более – не с седыми волосами, как на то указывается в тексте. Это говорит о том, что иллюстратор, вероятно, не воспринял слова о «белых ризах» как цветовую характеристику. Понятие «белые ризы» употреблено агиографом в ряду таких характеристик, как «священнолепный» и «ангеловидные седины». В тексте Жития Сергия Радонежского в описании чудесного старца, явившегося отроку Варфоломею, встречаются похожие слова: «Обрете некоего черноризца старца свята странна и незнаема, саном презвитера, святолепна и ангеловидна…» (Петр. сп., л. 52 об.). Уподобление света духовного преображения человека ангельскому свету присутствует и в Житии Зосимы Соловецкого: «…И видеша вей лице преподобнаго (Зосимы Соловецкого. – Н. Ю.) просветившеся яко ангелу…» (Булатн. сп., л. 67).
Белый цвет, упомянутый лишь в первом из приведенных
По наблюдениям А. М. Панченко, «и в эпосе, и в письменности наиболее распространенный цвет – белый (конечно, распространенность эта весьма относительна – белый также встречается редко, но все же неизмеримо чаще, чем другие цвета)» (