Демон в моих глазах. Рут Ренделл
из резаного стекла по бокам от барной стойки.
Черные пластиковые мешки с мусором загромождали все тротуары. Скорее всего, мусорщики бастуют. Школьные занятия уже закончились. Антони задумался, где же располагаются игровые площадки. Или что, здесь дети играют прямо на тротуарах, выложенных портлендским булыжником? Или вон на том клочке пустыря, огороженном ржавой сеткой, поврежденной во многих местах, который расположился между строительным магазином «Грейнерс» и станцией метро?
Дома в этой части города явно предназначены к сносу. И чем быстрее их снесут, тем лучше – пусть на их месте строят новые, с большими квартирами, широкими окнами и зелеными пространствами между домами. В районе было не так уж много настоящих англичан. Женщины с коричневой кожей толкали перед собой коляски с темнокожими младенцами, на тротуарах стояли похожие на цыганок женщины с суровыми, усталыми лицами; проходили индианки в кардиганах из «Маркс энд Спенсер»[10], наброшенных поверх лиловых и золотистых сари. Вдоль всех тротуаров были припаркованы машины; транспортные фургоны парковались вторым рядом на улицах, засыпанных рваной бумагой, раздавленными овощами и серебристой рыбьей чешуей – по-видимому, в этом месте был рынок, который только что закончил работу. Пять тридцать вечера. Будем надеяться, что вот тот магазин на углу, «Винтерс», все еще работает. Антони вошел в него и купил себе упаковку ветчины, банку фасоли, хлеб, яйца, чай, маргарин и замороженный горох. Подхваченный толпой окрестных жителей, направляющихся домой после рабочего дня, он вернулся на Тринити-роуд, 142. К этому моменту в доме уже появились люди.
Мужчина лет пятидесяти стоял около стола в холле, держа в руках целый ворох дешевых скидочных купонов. Ростом он был выше среднего, худой, с грубым лицом красноватого оттенка. Его жидкие волосы грязно-белого цвета были тщательно зачесаны на уже появившуюся лысину и покрыты бриллиантином. Одет он был в великолепный костюм, белоснежную рубашку и темно-бордовый галстук в мелких серебристых точках. На его длинном, прямом и узком носу были надеты очки в позолоченной оправе. Увидев Антони, мужчина вздрогнул от неожиданности.
– Они валялись на ковре, – объяснил он, кивая на бумаги в руке. – Их присылают каждый день. Глядя на эти кипы, никогда не подумаешь, что в мире проблемы с бумагой, правда? Я их просто складываю. Ведь они никому не нужны. А я все никак не могу решиться их выбросить.
Антони никак не мог понять, к чему эти объяснения.
– Я Антони Джонсон, – представился он, – переехал только сегодня.
– Ах вот как, – произнес мужчина и протянул руку. У него был довольно чопорный вид – судя по нему, он вполне мог отвечать за наименование улиц в этом районе. Однако произношение выдавало в нем простолюдина – в его разговоре постоянно звучали интонации кокни, присущие именно этому району Кенборн-вейл. – Так это вы въехали в комнату на первом этаже? Мы все
Сеть универсальных магазинов.