Соблазны бытия. Пенни Винченци
идея, – похвалила Барти.
– Кит, а почему бы тебе не согласиться на издание твоих книг в Нью-Йорке?
– Нет, Барти. Извини, но не могу. Тогда мое решение потеряет всякий смысл.
– Вовсе нет… Тебе налить еще шампанского? Правда, отличный сорт?
– Отличный. – Кит улыбнулся ей. – Но только не думай, что шампанское заставит меня изменить мое решение.
– Естественно, я так не думаю. Но в твоем решении есть определенная двойственность. Очень многие думают, что ты ушел из «Литтонс» только потому, что оттуда ушла твоя мать.
– Я уже говорил и повторю: мне совершенно все равно, что и как думают очень многие. Зато она знает, почему я ушел, и это главное.
– Кит, со временем ты ее простишь, – мягко сказала Барти.
– Прошу тебя, не трогай эту тему. Я никогда ее не прощу. И никогда не пойму, почему она так поступила.
– Хорошо, не будем об этом. Прости. Будем наслаждаться ланчем. Кстати, ты здесь бывал, когда… – пауза была почти неуловимой, – когда был маленьким?
– Ты спрашиваешь, бывал ли я здесь, когда еще видел? Естественно, бывал. Мать считала, что должна познакомить меня со всеми лучшими лондонскими ресторанами. Это было частью моего воспитания. – Кит вздохнул. Барти поняла: снова Селия. – Здесь мне очень нравилось, потому что из окон открывался красивый вид на реку. Остальные рестораны казались мне довольно скучными местами. «Риц» со всей его дурацкой позолотой. Я там всегда зевал. Помню, мне нравился «Симпсонс». У них были огромные серебряные подносы с крышками. И почему-то там подавали большие куски мяса. Я любил смотреть, как официанты ловко их разрезают. Единственным рестораном, куда мать никогда меня не водила, был «Рулз». Я много раз просил ее – мне там очень нравились старинные карикатуры. Бой водил меня туда. А она – ни за что.
– Она и меня туда никогда не водила, – сказала Барти, стараясь говорить весело и непринужденно.
Барти догадывалась о причине. Точнее, стала догадываться, когда однажды предложила Себастьяну сходить в «Рулз» и он отказался.
«Извини, Барти, – сказал он тогда. – Куда угодно, только не туда. Дурные ассоциации».
«Дурные?» – удивилась она.
«Ну как бы тебе объяснить… Достаточно болезненные».
– Хочешь эскалоп? – вынырнув из воспоминаний, спросила она Кита. – Раньше ты их любил.
– Я и сейчас их люблю. А спаржу к нему подают? Я бы не отказался.
– Да. В меню написано, что со спаржей.
– Отлично. Где сейчас Дженна?
– С Люси. Няня Уорвиков повела их в зоопарк.
– Бедная женщина.
– Согласна. И буду очень удивлена, если она выдержит это испытание. Но Дженна настояла.
– Барти, у тебя удивительная дочь. Я давно не получал такого удовольствия от разговора. Особенно с детьми. Жаль, что мне не довелось встретиться с Лоренсом.
– Не жалей, – засмеялась Барти. – Он возродился в своей дочери. Я сама удивляюсь, до чего они похожи. Иногда мне кажется, что от меня в ней нет ни капли.
– У нее твой голос, – сказал