Сонмэн. Алик Чуликов
существо, у него лицо, не свойственное фронтальной маске угрюмых, жестоких лиц населения страны, – обернулся Пройм к Верховному Жрецу.
– Это брат царицы Изольды – Лемух. В династии царей двуликих нет различия в эмоциях двух масок. Он не лицемерен, это врожденное лицо подобострастия. Лемух с глубоким почтением относился к твоему отцу.
– А где царица? – принимая ключ, спросил Пройм.
– Она заперлась в храме Золотого Венценосца.
– Веди меня в храм!
Мощною рукой император рванул на себя ручку в форме головы льва с кольцом в пасти. Филенчатая створа золотой двери, ломая стальной засов, распахнулась настежь.
В полумраке храма, освещенном тусклым светом алабастронов, он увидел на мозаичном каменном полу распластанное тело хрупкой женщины в белых вышитых покровах тончайшей дорогой материи.
Пройм поднял голову, чтоб взглянуть на Золотого Венценосца – бога двуликих, принимающего мольбы царицы, и невольно вздрогнул. На постаменте из красного порфира стояла золотая химера с венцом, горящим алым пламенем драгоценного металла, и смотрела на императора большими ярко желтыми янтарными, сверкающими ненавистью глазами.
– Поднимите царицу! – приказал он страже.
Изольду подвели к императору. Странное, незнакомое чувство молнией опалило сердце Ироима.
– Божественная…, – невольно прошептал он.
Водопад упругих золотых волос волнами струился по плечам и груди царицы.
Никогда не виданный сиреневый цвет искрящихся глаз проник любовью в его душу. Император был покорён красотой и дикой хищной грацией обманчиво-хрупкого тела поклонницы Химеры.
«Я хочу обладать этой женщиной», – мелькнула мысль в одурманенном разуме, – «Я хочу, чтобы она меня любила!»
Долгие беседы с царицей напрочь лишили разума императора. Она была умна, мудра и голос, вкрадчивый и ласковый, подавлял волю собеседника.
Раскалённая лава желания обладать женщиной, выжигала его душу. Но он хотел любви взаимной. В безумии своём он предложил царице стать его супругой.
Она же отвечала, склонив немыслимо красивую голову и опустив забрала густых и чёрных век, прикрывая блеск глаз драгоценного александрита:
– Я супруга Золотого Венценосца и ему лишь я раба.
– Химера с мордой льва тебе милей, чем сын покорителя Вселенной?
Колдовская любовь смертельной отравой вброшенная в душу императора химерой, делала его безумцем.
Верховный жрец, наставник мудрый и учитель, дела империи считал священными. Его коробило малодушие императора, павшего под чарами рабыни из провинции.
Он знал, что ослепленный разум Ироима не помнит его рассказа о неизменности масок царей двуликих и посоветовал:
– Ты прикажи Карачубуку развернуть ее лицо к себе, оно будет ласковым и покорным.
Искра надежды отразилась в глазах императора.
– Вели Карачубуку исполнить мою волю!
Голова