Ночи Клеопатры. Магия любви. Татьяна Вяземская
знак, как на него набросился огромный лохматый пес. В секунду полководец, гордость армии, царский любимец, оказался верхом на заборе и только поджимал ноги, чтобы злющая тварь не откусила их.
К счастью, довольно скоро появилась похожая на тень служанка, жестом отозвала пса, потом, жестом же, показала Ахиллу, чтобы он спускался и следовал за ней.
Крохотный домик поражал чистотой. Как будто в нем обитала не колдунья, зарабатывавшая себе на жизнь гаданием, приготовлением приворотных и прочих зелий, а то, может быть, и ядов.
Ахилл, как ему было велено, устроился на низкой скамеечке и стал ждать. Время шло, старая Мескэнет не появлялась, и он начал закипать. Его заставляют ждать! Его, практически третье лицо в государстве! А в ближайшем будущем, возможно, и первое! И кто – какая-то полунищая грязная старуха!
– Я бы на твоем месте была поосторожнее в суждениях, – голос, прозвучавший от двери, был совсем молодым, и Ахилл, резко повернув голову, чуть не свалился со скамеечки.
Нет, все-таки – старуха, и если судьба действительно имеет такой облик, лучше бы вообще не рождаться. Да поможет ему пеннорожденная Афродита!
– Тебе бы, милок, лучше к Афине воззвать, – на старом морщинистом лице ярко блеснули совсем молодые глаза. – Дабы она тебе разума прибавила. По Афродитиной части, насколько я вижу, у тебя и так все в порядке. Настолько в порядке, что, того и гляди, от дурной болезни лечиться придется. Хорошо, когда Афродита покровительствует, плохо, если Афина не принимает участия.
Старуха – гречанка? Или просто знает, кто перед ней и каким богам он поклоняется? Прожитые годы наложили на это лицо настолько серьезный отпечаток, что стерли национальные черты. Впрочем, судя по размеру носа, это все-таки дочь Греции.
– Да ты садись, милок, садись. В ногах, видишь ли, правды нет. И промеж них – тоже нет. О чем ты, милок, похоже, забыл.
Коротко остриженные и подвитые по последней римской моде волосы Ахилла зашевелились на голове. Она что, мысли читает, эта старая ведьма?!
Захотелось немедленно уйти, но он сдержал себя. Он не трус. Бывал в битвах, и свою должность заслужил своими качествами, а не потому, что был чьим-то родственником или подлизывал кому-то зад.
Он не трус и, стало быть, должен довести до конца задуманное. Тут надо действовать, а не выжидать, иначе его попросту сожрут…
– Не бойся, – старуха ласково засмеялась, и на секунду Ахиллу показалось, что перед ним стоит молодая красавица. Влажно блеснули крупные зубы меж пухлых чувственных губ, сверкнули черные глаза… Клеопатра! Нет, все же перед ним стояла старуха. Стояла и смеялась, колыхались дряблые щеки, подрагивал вислый нос.
– Не бойся, славный воин. Не меня тебе нужно бояться, а своих помыслов. Погадать тебе?
Ахилл судорожно кивнул. Он шел сюда, не считая нужным выслушивать какие-либо советы или гадания. Просто – за зельем, которое позволит ему продержаться в постели столько, сколько потребуется. Но противиться старухе он почему-то не мог.
Откуда-то