Сбор грибов под музыку Баха. Анатолий Ким
и стал громко стукаться о зеркало огромный мохнатый темный мотыль.
ВЕЗАЛЛИ. Вот и я спрашиваю: почему я не СЕБАСТИАН БАХ?
Когда-то я часто обижался на Бога. В раннем детстве обижался на прибитого к распятию худощавого раскрашенного человека, который от невыносимой боли, наверное, глубоко поджимал живот и закатывал глаза, как будто его тошнило. А примерно в том возрасте, когда учился в музыкальной школе, я обижался уже на некоего здоровенного бородатого старика, имя которому было не то Саваоф, не то Иегова. Почему, спрашивал я у каждой ипостаси Бога в разные возрастные периоды своей жизни – почему я СЕБАСТИАНО ВЕЗАЛЛИ? Этот вопрос возникал оттого, что мне так же, как и моей бабушке, были интересны другие люди, неизвестные мне, и другие судьбы, непостижимые для меня, – и совсем не интересна была моя собственная судьба! Даже когда я любил какую-нибудь женщину, например Сильвану, то больше всего волновался тем, где она жила в прошлом, до встречи со мной, с кем имела любовные связи, как это у них происходило, в каком городе закончила она католический колледж и начала самостоятельную жизнь. Представить только – я специально ездил и несколько дней жил один в Милане только для того, чтобы ходить по незнакомым улицам и площадям, воображая, как Сильвана когда-то пробегала здесь, торопясь на занятия, с упавшей на лицо кудрявой прядью, в зеленых гольфиках и белых туфлях, с нарядным рюкзачком за спиною – румяная, стройная, темноглазая, неимоверно прекрасная моя Сильвана!
Обычно обиды мои на Бога случались из-за того, что мне покупали не тот подарок, о каком я просил у Него, или девушка моя вдруг выходила замуж за другого, тем самым ясно давая мне знать, что я ей был, оказывается, совершенно не нужен – никогда не был нужен. Просто раньше для нее ничего лучшего, чем я, не подвернулось. Вот так-то… И за все подобное я обижался, конечно, и на седобородого старца, и на мистическую эклектичную личность, совмещающую воедино Отца, Сына, Духа Святого. И за то еще обижался, что я не СЕБАСТИАН БАХ. Уж это было у меня постоянно, неизменно.
ЭЛОИЗА. У нас у всех должна быть только одна любовь. Это Любовь к Нему. Как можно обижаться на Него? Ведь благодаря Ему мы здесь. И Он всегда с нами.
Я никогда не знала мужчины, и о том, как он устроен, я как следует узнала только потому, что была приставлена к уходу за маленьким японским мальчиком. Два раза в неделю я должна была его купать в ванной… В самом начале, когда стала я купать мальчика, он – подумать только! – так стеснялся, что не давался подмывать себя и однажды даже укусил меня за палец. А ведь человеку было-то всего два года и несколько месяцев от роду! И он уже знал стыд, как прародители наши АДАМ и ЕВА после своего грехопадения! Подумать только.
Я залила рану раствором бриллианТИНА. с тревогой думая, нет ли какого-нибудь заразного микроба во рту этого японского мальчишки, – и тут увидела, что мой звереныш, которого я только что как следует отшлепала за его выходку, торопливо вылез из ванны и, прикрывая обеими руками свой крошечный стручок, сгорбясь по-стариковски, кинулся бежать вон из ванной комнаты. Я едва успела догнать его у самого выхода из дома.