Русская война: Утерянные и Потаённые. Лев Исаков
лицо Платона и отброшенная в гордо-обреченном повороте голова Валериана прямо-таки затеняют устоявшиеся добро-мягкие черты «немецкого республиканца» – это чувствуется многими, есть темный слух, что очарованию Платона поддалась не только 60-летняя императрица, но и 16-летняя цесаревна, была какая-то драма; о чем-то таком знал А. Герцен, бросивший фразу «Александр I любил всех женщин, кроме своей жены».
Нет, участвуя заглавными фигурами в заговоре, соединяя родовитое дворянство, под холопскими играниями реально прибравшее власть, с Английским посольством; царской семьей, охваченной разладом; армейским офицерством – Зубовы должны были везде являть свою «второстепенность», «маловыразительность», но было ли так в действительности: на неглавные роли и риск без прибытку, и риск смертельный – их, выскочек-екатерининцев, с одной стороны неразделенно связанных с веком матери, с другой стороны разведенных с родовой аристократией по едва скрытому титулами худородству, Павел щадить не будет, как политик, искореняющий враждебный символ, вот как человек… – человеческое в серьезные расчеты не принимается. Вступая в заговор, Зубовы должны были идти до крайности, до конца, реализуя свой общественный вес во влияние на машину заговора – а выше их там прямо никто не просматривается: все эти Талызины, Скарятины, Депрерадовичи, Беннигсены, Аргамаковы, Яшвили, Пассеки только острая приправа; имеет вес Пален, но внешне – временный, по занимаемому посту, перебежчик-со времен елизаветинских лейб-кампанцев, избивавших «немцев» прикладами на улицах, заговор русской гвардии мог быть проведен только русским лицом: «пруссачество» Павла I делало это условие непреложным.
Но заговор сам по себе имеет уже и свою внутреннюю логику и механизм: заговор, дело лиц ищущих слишком многого в отношении того, что возможно при обыкновенном ходе. Т. е. в целом это дело «низов» и «массу» заговору придает связь главарей с рядовыми гвардейцами – было ли такое налицо в 1801 году?
Увы, однозначный ответ не приходит.
Наличие конфиденций Каховского, Ермолова; обширнейшего дела «Съездов» офицеров армейских полков, расследуемого генералом Линденером и так и канувшем; фронда А. Суворова; конфликты Павла с Н. Репниным и С. Воронцовым, расхождение с ближайшим окружением Ростопчиным, Аракчеевым, Линденером – свидетельствовали о закономерности и почти обреченности заговора. Любопытна позиция Саблукова, его начальника Тормасова, многих других офицеров Конного и Измайловского полков лично привязанных к императору, но зная о возникающем деле – «умывших руки», ставших «честно-глухими»… – но вот оглавление дела Зубовыми?
До нас дошли переотложенные, неверные и искаженные портреты этих лиц; но в то же время несомненно, что Зубовы были непопулярны в обществе, уже пересытившимся потемкинским рукоприкладством; не близки к офицерству, из которого в 1622 года сразу выскочили на придворный паркет, не утвердились в государственниках, только-только к 1796 году