Праздни и будники (сборник). Ирина Щеглова
кладбище он совсем заблудился. Растерянно бродил среди могил, сосредоточенно рассматривая фотографии и надписи… Неожиданно он увидел себя в толпе людей, услышал звук, осыпающейся земли; комья ее стучали обо что-то…
– Э-э-э… Мужики!
На него зашикали, оттерли плечами от засыпаемой могилы.
– Горсть земли! – с горестным пафосом произнес Витюшка. Ему что-то говорили, стыдили, что ли? Это его-то?! Лучшего друга Магомета!
– Уйдите, молодой человек! – раздраженно попросила незнакомая женщина.
– Магомет… – попытался объяснить обескураженный Витюшка.
– Какой Магомет?! – возмутилась женщина, – это – Любовь Ивановна!
– Учительница! – обрадовано загомонил Витюшка.
– Да, замолчите вы!
– А где же Магомет? Уже закопали? – Витюшка стоял растерянный, опираясь своим большим телом, на чей-то памятник.
– Витек! Ты чего здесь?
– Перепутал?
– Айда, Витек!
– О, мужики! А где Магомет? – недоумевал Витюшка.
– Пошли, пошли… Уж, зарыли Магомета.
– Все, без меня? – совсем расстроился Витюшка.
Его подхватили с двух сторон под локти и потащили по кладбищенской дорожке. Он не сопротивлялся.
Оркестры еще что-то пробухали, напоследок и смолкли разом.
– Ма-го-ме-ет!!! – что есть силы, закричал Витюшка.
Кто знает, возможно, он был услышан.
Красная щель
повесть
…шелест моря, скрипичный концерт цикад, вдохновенные лягушачьи хоралы: и, за всем этим, почти неслышимое, неуловимое постукивание снастей, укрытой в бухте феллуки. Дикая луна, резкие тени, очерченные горные склоны, тонкий запах дыма, смешанный с другими: влажными и пряными. Быстрые людские тени, негромкий говорок, незнакомый и, в то же время, словно бы понятный, известный и вечный язык…
Высокий старик в драной черкеске: босой, сутулый, редкобородый, равнодушно торгуется с суетливым турком; а тот торопится, поглядывая на сонное море с опаской, словно дерзкая луна вот-вот наколдует казацкий шлюп.
Заворожил меня Советский, заворожил красным башлыком, сложенными крыльями колышущимися поверх черкески. Это все он: ходил мягко, развернув плечи перед разинувшими рты туристами и рассказывал об адыгах, населявших когда-то эти берега, о черкесах, кубанском казачьем войске, о шустрых турках, промышлявших пиратством и работорговлей.
– Геленджик переводится как невесточка; здесь процветал невольничий рынок, отсюда увозили красавиц-черкешенок за море в турецкие гаремы. Казаки поставили крепость, разогнали турок, но название осталось…
Гордость Советского – дискотека: дощатый настил с навесом, выкрашенный финской краской (почему-то происхождение краски особенно подчеркивается). Отдыхающие тихонько сидят на скамейках, слушают, смотрят.
И… замер казак на мгновение, словно дожидался опаздывающей музыки, чуть коснулась улыбка рыжеватых усов, и взлетели полы черной черкески, застучали