От перемены мест… меняется. Из жизни эмигрантов. Лев Логак
мероприятие – это только повод для того, чтобы себя показать и на других позырить. А сейчас вот она напялила на себя задрипанные чоботы, заношенную кофту и какие-то жёваные брюки. Майя же со студенческих времён, равно как и все инязовки, в любых обстоятельствах не позволяла себе быть одетой небрежно. Она поморщилась от вида родственницы и остановила на ней уничижительный взгляд. Та слегка сконфузилась и хотела было открыть рот, но тут Эдуард обратился к ней:
– Так долго с тобой не общались, а сегодня пришлось вот при таких печальных обстоятельствах…
– Да, бедный Петя, – коротко бросила Зося. – Ну что за чудеса такие? – тут же перешла она к интересующей её теме. – Как можно было не выяснить раньше, что нас связывает что-то общее?
– Да уж, на тебя это вообще не похоже, – холодно проронила Майя.
– Что ты всё злыдничаешь? – с вызовом посмотрела на неё Зося. – Как с тобой трудно разговаривать! Эдик, как ты её терпишь, мою сестру?
– А с чего ты взяла, что ему приходится меня терпеть? – вскипела Майя.
– Шутка! – едко выпалила Зося.
– Девочки, довольно, – укоризненно остановил перепалку Эдуард. – Вы же так давно не виделись. Расскажи, Зося, лучше, как у тебя дела?
– Устаю на работе, как собака, – начала жаловаться она. – Гну горб. Вздохнуть некогда. Возвращаюсь домой еле живая. Надоело. Всё бы бросила к чёртовой матери! Так и дома нагрузка! Порядок навожу, убираюсь. Уберёшься ведь – какая красота! Сядешь усталая в кресло – душа радуется. Люблю в чистом посидеть! Но долго ведь рассиживаться не получается. Дел невпроворот. Телевизор некогда посмотреть. Он в зале гремит, а я его из кухни задницей слушаю.
– Куда твоя сноровка делась? Ты же была такая проворная, – ухмыльнулся Эдуард.
– Годы дают себя знать, – тоскливо поджала губы Зося.
– На комплимент напрашиваешься? – исподлобья посмотрела на неё Майя.
– Да какой комплимент? – сделала совсем печальное лицо родственница. – Я уж на себя рукой махнула. Мне вон в голову недавно пришло, что жизнь летит, как бельё сохнет. Хочешь, чтоб быстрее высохло – подходишь, проверяешь, а оно всё влажное. А потом отвлечёшься на другие дела – глянь, а оно уж и пересохло. Так и мы. В юности всё подгоняем время. А потом заботы засосут, и вдруг – на тебе, старость.
– Круто ты с бельём сравнила, – удивлённо поднял брови Эдуард.
– Вот ты сейчас опять скажешь, что я злобствую. Но зачем же ты лукавишь? Всё бы бросила! Гну горб! – сердито передразнила Зоею Майя. – Так ты его гнёшь, потому что боишься потерять это место! Ты же действительно хорошо устроена. Многие и мечтать о таком не могут. Тут же масса достойных людей просто страдает, не найдя ничего, кроме тяжёлой неквалифицированной работы.
– Знакомая песня, – всплеснула руками Зося. – А я вот вижу, что все мои соседи пристроились. Вон справа от нас живут. Оба – врачи, подтвердили свои советские дипломы.
Слева от нас – тоже работают, на этом заводе, забыла, как он называется, ну где что-то с текстилем связано. Да вы знаете, что я имею