От перемены мест… меняется. Из жизни эмигрантов. Лев Логак
красивые носильные вещи. И вот сейчас, чудом не повалив и не разбив вазу, она снова резко повернулась к мужу и упрекнула его:
– Что же ты тогда эти ветки-то тащил издалека? Если не ностальгируешь?
– Ну, прости, дорогая! – улыбнулся Эдуард. – Просто не так всё однозначно.
Майя гневно скривилась, и в этот момент сквозняк настежь распахнул окно. Тюль ворвался в комнату, накрыв Майю с головой. Такое направление ветра было признаком изменения погоды в худшую сторону.
– Портится погодка-то, – воспользовался поводом разрядить обстановку Эдуард.
Майя судорожно выпуталась из занавески, захлопнула окно, повернулась к мужу, окинула его неприязненным взглядом, усмотрев в этой его фразе укор, и стиснула зубы. И спустя мгновение, безо всякой связи с тем, о чём они только что говорили, буркнула с почти сочувствующей интонацией, в которой Эдуарду почему-то послышались злорадные нотки:
– Бедная Верка. У них с Петей была такая идиллия! Да и материально ей трудно придётся.
Эдуард не успел и рта раскрыть, как Майя вдруг передёрнулась:
– Едем к Вере! Вещи разберём потом. По дороге прихватим что-нибудь в кондитерской.
– Да-да, конечно, только возьму записную книжку с адресом, – растерянно закивал Эдуард.
Подстёгиваемые будоражащей их проблемой, супруги суматошно сделали всё самое необходимое и покинули квартиру.
В машине Майя, отвернувшись к окну, безмолвствовала, и Эдуард, несколько раз покосившись на неё, осторожно произнёс, просто для того, чтобы нарушить тягостное молчание:
– Я так понимаю, что у них и дом, и квартира такие же, каку нас…
Майя, не поворачиваясь к мужу, сердито резанула:
– Неудивительно.
И у него пронеслась в голове та самая фраза «Свой Дом Далеко От Дома», которую еле слышно проронила во время этой их последней поездки мать Майи в ответ на радостное заявление Ольги: «У нас же своя квартира!» Майя тогда замерла, оцепенела, а потом грустно согласилась: «Да, мамочка, права ты… Дом – и образно, и буквально… И с прописной, и со строчной…»
А тот, что со строчной, был типовой и в неплохом районе. Относительно новая восьмиэтажная одноподъездная башня. Населённая как коренными гражданами страны, так и такими же, как они, эмигрантами. А среди тех и других были и владевшие квартирой, и арендовавшие жильё.
У Майи и Эдуарда – три комнаты, включая гостиную. Да ещё американская кухня – без стены между ней и гостиной. И ведь самое главное, что это – их собственность! Конечно, пришлось набрать ссуд, чтобы приобрести это «чудо». Но какое это имеет значение, когда им так повезло, что у них есть работа!
Обстановка – как у всех. Вернее, почти как у всех приезжих. Габаритная мебель прикуплена уже здесь, а разборная мелочь прибыла в багажных ящиках «оттуда». Буфет, после их долгих хождений по мебельным магазинам, был найден почти точь-в-точь такой же, как у них был «там», и заполнен он был посудой и хрусталём, которые,