Тайна Марии Стюарт. Маргарет Джордж
от ищеек кардинала. Теперь он направился в окрестности Эдинбурга, несмотря на предупреждение верных друзей, что королева и ее подручный граф Босуэлл готовы схватить его.
По крайней мере, сторонники умоляли его не выступать так публично, как раньше.
– Буду ли я прятаться как человек, который стыдится своего дела? – ответил Уишарт. – Я осмелюсь проповедовать, если другие осмелятся слушать!
Теперь в полях Лотиана они ожидали встречи с единомышленниками из Западной Шотландии. Ради этого протестанты оставили безопасный Файф, где сосредоточилось наибольшее количество новообращенных.
Джон Нокс поднял грубый меховой воротник своего плаща и пристально вгляделся в снежную даль. «Клянусь Богом, пусть враги придут, и я выкошу их, как пшеницу!» Он крепче сжал рукоять меча.
Нокс знал, что священники не должны носить оружие. «Но могу ли я по-прежнему называть себя священником? – подумал он. – Нет, клянусь кровью Христовой! Эта богопротивная церемония, через которую я прошел в своем невежестве, сделавшись священником, была ничтожной, и даже хуже. Я отрекаюсь от нее, услышав ясный призыв от Господа. Нет, я больше не католический священник».
Уишарт прочитал две проповеди в Хаддингтоне, в самой большой местной церкви. Лишь очень немногие пришли послушать его после тысяч людей, собиравшихся на его увещевания в других местах.
– Это граф Босуэлл, – представил его Уишарт немного позднее, когда они устроили небольшую вечернюю трапезу в доме Джона Кокберна в Ормистоне. – Он лорд этих земель. И, должно быть, он предупредил людей, чтобы они держались подальше от меня.
Уишарт тщательно жевал ломоть ржаного хлеба. Перед этим он благословил хлеб и поблагодарил Господа за пропитание. И теперь вкус хлеба изменился.
– Каков он из себя, этот граф Босуэлл?
Он посмотрел на людей, собравшихся за столом: Дуглас из Лонгниддри, Кокберн из Ормистона, лэрд[4] Бранстен и Джеймс Сэндилэндс из Кальдера. Уишарт плохо знал шотландских землевладельцев из Лотиана.
– Негодяй, – сказал Кокберн. – Человек, который предает всех. Его слово ничего не стоит. К тому же честолюбивый мерзавец, готовый продать свою душу или собственную мать, лишь бы возвыситься.
– Он уже продал свою жену, – заметил Бранстен. – Он только что развелся с ней, с прекрасной женщиной из рода Синклеров, потому что надеется втереться в доверие к королеве-матери.
– Он надеется попасть к ней в постель, – отрезал Кокберн. – Я имею в виду официально.
– Вы хотите сказать, он попытается жениться на французской королеве? – Уишарт был потрясен.
– Да. И он не отказался от своих намерений.
Джон Нокс задумался, стоит ли ему высказаться открыто. Он съел еще несколько ложек тушеной баранины, прежде чем заговорить.
– Моя семья давно знает Хепбернов. Наши предки дружили в течение нескольких поколений. Мы сражались под
Лэрд – представитель нетитулованного шотландского дворянства, мелкий землевладелец; по своему положению лэрды примерно соответствовали сословию джентри, мелкопоместных дворян в Англии.