Конец сказки. Ярослав Зуев
которого крик настиг у похожей на эскалатор лестницы, понял, что сейчас будет взрыв. На секунду обернувшись, он увидел, как ослепительно-белое пламя вырвалось на свободу, разметая по сторонам куски тел, будто рваные тряпки. За первым взрывом последовала целая серия, скала дрогнула и начала оседать. Первым погиб языческий храм. Ее своды обвалились со стоном, перешедшим в оглушительный грохот. Высокие стрельчатые арки исчезли под завалами, как по мановению волшебной палочки. Правда, этого Планшетов уже не видел. Глаза не выдержали перегрузки, Юрик ослеп так быстро, словно ему на голову с маху одели ведро. Уже слепого его настигла ударная волна и играючи перебросила через баррикаду, сложенную на самом верху. Юрик кубарем покатился по ступеням, которыми они недавно поднимались втроем. В мгновение ока очутившись внизу, врезался лбом в стену, она даже здесь ходила ходуном. Гул, доносившийся издалека, со стороны лестницы, свидетельствовал, с минуты на минуту следует ожидать убийственного камнепада.
«Беги!», – приказал себе Планшетов. С потолка коридора сыпался песок, точь-в-точь как вода, просачивающаяся через швы терпящей бедствие субмарины. За песком последовали камни, они вываливались из сводов, как зубы из пораженных цингой десен. Юрик подхватился и, прихрамывая и дико крича, ринулся наутек, по тому пути, которым они пришли. Зрение еще не восстановилось, на бегу Юрик опирался о стену, с ужасом ожидая, когда скалы сомкнутся, будто щечки тисков, и от него останется мокрое место.
Ему не суждено было умереть под завалом, по-крайней мере, не в этот раз. Он понял это, когда грохот за спиной понемногу стих. Камнепад прекратился, правда, где-то очень далеко еще громыхало. Или, громыхало у него в ушах?
Он точно не знал, но полагал, что отделался поразительно дешево. Кусок сланца до крови оцарапал голову. Кожа на коленях и локтях оказалась содрана до мяса, но это было все.
Юрик перешел на шаг, вскоре очутившись у того самого, напоминающего панорамное окно проема, открывавшегося в большую пещеру. Ту, куда они бросили ключи Армейца, и он еще возмущался, утверждая, что не сможет без них попасть домой. Где теперь сам Армеец, Юрик не имел представления, вполне могло быть так, что лежал где-то под завалом, рядом с Протасовым, стало быть, по ключам убивался зря, они ему были – без надобности.
Если раньше из пещеры доносилось журчание ручья, то теперь оно превратилось в рев, навевающий мысли о водопаде Виктория в Африке. Когда они устраивали возле проема привал, Эдик предположил, что жизнь в подземный ручей вдохнул ливень. Следуя этой мысли Планшетов решил, что буря снаружи разыгралась во всю, и дождь, очевидно, только усилился. Хоть воды все равно было многовато. Юрик полагал, до чертиков. Потом ему взбрело на ум, что взрыв вполне мог продолбить скважину в какой-нибудь подземный резервуар, и теперь вода из него под большим давлением заполняет пещеру, как трюм напоровшегося на риф сухогруза.
«А если это так, чувак, то недолго и бульки пустить».
«Да что за