Конец сказки. Ярослав Зуев
противнику, вкрутив кулак в то место на животе Витрякова, где согласно всем правилам анатомии, должна была находиться печень. Апперкот сразил Леонида наповал, его лицо стало бурым, глаза вылезли из орбит, на высоком лбу надулись синие вены. Подавившись коротким вскриком, Огнемет рухнул на колени, как подкошенный.
– Ни х… себе?! – тонким, пронзительным голосом выкрикнул один из автоматчиков, тот, который бегал в машину за изолентой, но это было все, по части слов и ругательств. Бандиты остолбенели, в пещере стало тихо, как на погосте, только Витряков корчился на полу, кусая губы зубами. Крымские бандиты сгрудились вокруг Валерия, но никто не решался начать. Никто не посмел сократить расстояние, хоть они все были вооружены, кроме Протасова. Наконец, никто не осмелился подать руку Лене, прекрасно понимая, чем это грозит, когда Огнемет очухается.
– Ты покойник, – в конце концов, выдавил из себя чернявый капитан. Его слова прозвучали, как констатация факта. Протасов и без них понимал, что пропал.
– Ты тоже покойник, – сказал он на удивление тихо. – Все вы, козлы безрогие, конкретные мертвяки, в натуре.
Чернявый капитан от неожиданности поперхнулся. Валерий медленно протянул ему руку, разжал пальцы прямо под носом. На ладони поблескивало стальное кольцо, которое он исхитрился незаметно выдернуть во время потасовки из гранаты.
– В курсе дела, что за хрень? – поинтересовался Протасов замогильным голосом, поскольку окружившие его бандиты молчали. – Это, долбобуи вы недоношенные, предохранительная чека осколочной противопехотной гранаты. А вот, блин, сама граната, чтобы никто из вас, дятлов, не думал, что я шутки шучу, – Протасов продемонстрировал левый кулак, обхвативший зловещего вида рифленый шар величиной со среднюю елочную игрушку. – Называется Ф-1. Весит полтора кг. Поражает пальцем сделанных клоунов вроде вас стальными, бляха-муха, шариками и прочей херней в радиусе двадцать метров. Усекаете, козлы, куда я клоню?!
– Еб твою мать… – вылетело у чернявого капитана. Больше никто не проронил ни звука, остальные ошалело молчали. Витряков, красный как рак, сумел привстать на одно колено и теперь немного напоминал обколовшегося спринтера, в попытке выполнить команду «на старт».
– И это еще не все, – добавил Протасов, повышая голос. – Потому как в торбе у меня на брюхе – гребаное ведро этих самых гранат. И только я, отморозки вы обдолбанные, отпущу скобу… – Протасов воздел руку с гранатой к потолку, – то… то, блин… – он запнулся, добавить было нечего.
Планшетов и Армеец тоже услышали его слова, они наблюдали это последнее сольное выступление Протасова со стороны, из зрительного зала. Они все еще стояли, задрав руки, хоть никто в них теперь не целился, бандиты забыли о них, на кону были собственные шкуры. Продолжая держать ладони кверху, оба, не сговариваясь, попятились за пределы электрического света и сцены. В темноту. К пожарному выходу.
– Автомат бы… – прошептал Планшетов. Но, оружия у них не было. Ситуация зашла в тупик, оба прекрасно понимали это. Крымские не