Цельсиус. Андрей Гуртовенко

      – Одну минуту. Во избежание недоразумений. Речь идет не о присутствующих здесь, все ведущие остаются на своих проектах. Но каждой команде придется отдать Руслану по сотруднику. По одному как минимум. Причем, как вы понимаете, это должен быть не худший ваш сотрудник.

      Возбуждение в переговорной тотчас сдулось. Мечтатели превратились в реалистов. В прижимистых прагматиков.

      В результате мне пришлось самой забирать людей из проектов. Чуть ли не силой. Ведущие закатывали глаза, заламывали руки. Кто-то даже угрожал. Сорвать сроки, например. Так что я вынуждена была отправить бунтовщиков на Head Hunter. Посмотреть, просто ради интереса, сколько в среднем зарабатывает ведущий дизайнер. Сравнить со своей зарплатой. И заткнуться.

      Мы просидели почти два часа. И чем дольше длилось совещание, тем отчетливей я понимала: пространства для маневра очень мало. Механизм отлажен и работает. Он отлажен лично мной. И работает безупречно. Каким, интересно, образом я смогу вытащить из него хотя бы одну шестеренку? Они все нужны, лишних нет. Так устроены правильные механизмы. Чтобы собрать команду для Руслана, придется оптимизировать все остальные проекты. Пять работающих проектов. Это у нашего правительства есть в лексиконе слово «оптимизация». У меня – нет. Оптимизировать значит сломать. А ведь Руслану еще понадобится менеджер. И вот здесь полный завал. Наши менеджеры не могут вести больше одного проекта. Они этому не обучены. Многозадачности не существует. Ты либо делаешь свою работу, либо не делаешь две. Или сколько там еще ты думаешь, что делаешь? Допускаю, что дизайн-студия «Смирнов и пространство» может себе это позволить. Я – не могу. Клиенты не поймут. Репутация очень тонкая и зыбкая вещь. Но именно на ней держится наш неподъемный прайс-лист. И стоит гендиректору на время отойти от дел, как он почему-то сразу об этом забывает.

      Во время совещания позвонила мама. Я помедлила какое-то время, но телефон не успокаивался, хоть и оставался совершенно беззвучным. Я извинилась и вышла из переговорной.

      – Да, мам, привет.

      – Привет, Жанн. Ты чего так долго трубку не берешь? Нам нужно встретиться.

      – Мам, я сегодня…

      – Да, именно сегодня. Давай через час на Караванной.

      – Мам, я не могу сегодня. Совсем.

      Мама замолчала, по ее дыханию нельзя было сказать, обижена она или о чем-то размышляет.

      – Ну правда, мам. У меня сейчас важное совещание. И я не знаю, когда оно закончится. Мам?

      Мама продолжала молчать.

      – Давай завтра, а? Я подъеду, куда скажешь.

      – Жанн, ты мне все планы рушишь. Как, впрочем, и всегда, – наконец заговорила мама. – У вас на Петроградке есть приличные суши-бары?

      Я успела только открыть рот и сделать вдох.

      – Ладно, я сама что-нибудь придумаю, – в голосе мамы зазвучали усталые нотки: мне делалось одолжение, причем огромное. – Завтра созвонимся тогда. Пока.