Ангелы Опустошения. Джек Керуак
поодаль и я пускаюсь за ней с мешком через плечо —
– Куда едешь, сынок? – по-доброму спрашивает меня крючконосый дед за рулем с трубкой во рту – Двое других смотрят с любопытством —
– В Сиэтл, – говорю я, – по Девяносто девятой, Маунт-Вернон, Сан-Франциско, всю дорогу —
– Что ж мы можем тебя чутка подбросить.
Выясняется что они едут в Беллингэм по 99-й но это к северу от моего маршрута и я прикидываю что вылезу там где они свернут с Дороги 17 по Долине Скагит – Потом забрасываю мешок на заднее сиденье и втискиваюсь на переднее потеснив там двоих стариканов, не думая, не осознавая что тому который рядом со мной это может не понравиться – Я чувствую как он весь застывает от любопытства немного погодя, а я тем временем болтаю себя не помня и отвечаю на все их вопросы про здешнее захолустье – Ну и странные же эти трое старперов! Водитель уравновешенный, справедливый, открытый, решил жить в согласии с Богом, и остальные это знают – рядом его старейший партнер, тоже Богопослушный, но не так залипает по доброте и кротости, немного всеобще подозрителен – Все это ангелы в пустоте – На заднем сиденье такой натуральный хитрован, в том смысле что с ним все в порядке, он просто по жизни занял заднее сиденье, чтобы наблюдать и интересоваться (вроде меня) и поэтому как и во мне в нем есть немного от Дурня и еще немного есть от Лунной Богини – Наконец когда я говорю «Там наверху дует славный ветерок», чтобы закруглить долгую беседу, а Крючконосый тем временем срисовывает один за другим повороты, никто мне не отвечает, мертвая тишина, и такого меня молодого Колдуна типа наставили на путь истинный Трое Старых Колдунов чтоб я хранил молчание, ибо ничто не имеет значения, мы все Бессмертные Будды Познавшие Время, поэтому я затыкаюсь и наступает долгое молчание пока хорошая машина несется дальше а меня переправляют на другой берег Нирманакайя, Самбогхакайя и Дхармакайя все Трое Будды, а на самом деле один, рука моя ниспадает на ручку правой дверцы а ветер дует мне в лицо (и еще от впечатлительности-возбужденности того что я вижу «Дорогу» после многих месяцев среди скал) я врубаюсь в каждый домик и дерево и луг по пути, хорошенький мирок взбитый для нас Господом чтоб мы его разглядывали и странствовали и смотрели как в кино, тот же самый грубый мир что исторгнет дыханье из нашей груди и уложит нас в конце в омертвевшие гробницы, нас кто не станет жаловаться (кому лучше этого не делать) – Чеховский ангел тишины и печали пролетает над нашей машиной – Вот мы въезжаем в старый бетонный Конкрит и минуем узкий мост и тут все эти кафкианские серые цементные заводы и подъемники для бадей с бетоном в милю длиной уходящие в бетонную гору – потом маленькие американские автомобильчики запаркованные наискось монашеской деревенской Главной улицы, с жаркими вспыхивающими витринами скучных лавок, «Пятерок-Десяток»,[36] женщины в ситцевых платьях покупают пакеты чего-то, старые фермеры проминают ляжки в магазине кормов, в скобяной лавке, люди в темных очках на Почте, такие сцены
«Центовка», магазин товаров повседневного спроса, в классическом виде создан Ф. У. Вулвортом в 1879 г. Любой товар в нем продавался по 5 или 10 центов.