Мисс Билли. Элинор Портер
июня с Запада прибыла Кейт с мужем. Младший брат мистера Хартвелла заканчивал Гарвард. Кейт собиралась явиться к нему на выпускной, потому что здоровье его родителей не позволяло им совершить длительное путешествие.
Кейт отлично выглядела и была очень весела. Она с подкупающей сердечностью поприветствовала Билли и бурно восхищалась Гнездом. Кейт пристально вглядывалась в лица братьев и осталась довольна Сирилом и Бертрамом, а вот Уильям понравился ей меньше.
– Уильям плохо выглядит, – сказала она как-то, когда они с Билли остались вдвоем.
– Он болен? Дядя Уильям болен? Надеюсь, что нет, – забеспокоилась девушка.
– Не знаю уж, болен он или нет, – ответила миссис Хартвелл, – но он явно встревожен. Я собираюсь с ним поговорить. Его что-то беспокоит, и он страшно похудел.
– Он всегда был худым, – справедливо указала Билли.
– Да, но не настолько. Вы не замечаете, потому что видитесь с ним каждый день. Но я-то знаю: его что-то тревожит. – С этими словами миссис Хартвелл принялась пристально изучать лицо Билли, склоненное над рукоделием.
Наконец пришел день выпускного. Юный Хартвелл должен был произнести речь на стадионе Гарварда, и все Хеншоу с нетерпением этого ждали. Билли отправилась туда со всей семьей, взволнованная ничуть не меньше выпускника. Утро выдалось дождливым, но к девяти часам выглянуло солнце и ко всеобщему восторгу ветер разогнал облака.
Юный Хартвелл был очень популярным юношей и мечтал познакомить своих друзей с Билли и братьями Хеншоу. Он был членом клубов «Институт 1770», «Д.К.Е.», «Перо», «Печатка», «Круглый стол» и «Заварные пудинги», и каждый из этих клубов планировал что-либо на выпускную неделю.
Праздник начался в полдень с завтрака, устроенного клубом «Заварных пудингов». Потом Билли удивлялась, сколько раз за этот день ей говорили что-то вроде:
– Конечно, вы уже бывали на выпускном и видели, как бросают конфетти. Нет? Подождите немного!
В десять минут четвертого Билли и миссис Хартвелл в сопровождении мистера Хартвелла и Бертрама вступили в прохладную тень стадиона и, выйдя снова на солнце, стали взбираться по широким ступеням к своим местам.
– Я хотел места повыше, – пояснил Бертрам, – потому что оттуда лучше видно. А вот и они.
Билли наконец огляделась и тихо вскрикнула от восторга.
– Как тут красиво! Как чудесно!
– Подождите, – велел Бертрам, – если вы думаете, что это красиво, просто подождите.
Подковообразный стадион был великолепен. Широкий изгиб подковы был отгорожен для сегодняшней публики, а по бокам от него высились пустые ряды кресел, сверкающих на солнце. Отгороженная часть переливалась словно калейдоскоп. Повсюду прохаживалась нарядная публика – очаровательные юные дамы и тщательно причесанные кавалеры. Тут и там виднелись яркие пятна солнечных зонтиков и шляпок с цветами. Синее небо смыкалось с землей далеко-далеко на линии горизонта, и казалось, что эти грандиозные декорации созданы специально для сегодняшнего