Предшественники бен-Ладена. Книга 4. Оглянешься – а вокруг враги. Сергей Павлович Степанов-Прошельцев
для здоровья.
Что было на Кубани
Арестовать невиновных именем советской власти мог каждый красноармеец. Выяснить причину ареста, проследить место содержания и их судьбу часто становилось невозможным. Сдавали в чрезычайки порой и по корыстным причинам. Шёл глобальный передел частной собственности. Казаков лишали буквально всего, что они наживали десятилетиями. Жестоким мучениям подвергали офицеров и священников.
Весной—летом 1918 года после ряда восстаний в кубанских станицах погибли тысячи казаков. «Террор красных был необыкновенный, – писал военный историк казачества полковник Ф. И. Елисеев. – Согнав на площадь станицы арестованных, их рубили шашками… И ни в одном отделе Кубанского Войска не было такого массового восстания против красных, как и террора над казаками, как в Лабинском полковом округе» (Дневники казачьих офицеров. Москва, Центрполиграф, 2004).
Согласно воспоминаниям генерала М. А. Фостикова, расстрелы начались 5 июня 1918 года. Большая часть казаков ушла в горы, некоторые вернулись. То ли красноармейский отряд, то ли чекисты приступили к розыскам и арестам. 38 человек вывели на станичную площадь, построили в две шеренги спина к спине и по команде командира отряда Кроначёва с криками «ура» бросились колоть казаков штыками. Штыками же, как вилами, перебрасывали тела в могилу через ограду; ещё живых зарывали в землю. Изрубленный шашками казак Седенко застонал, просил напиться, ему предложили попить крови из свежих ран убитых станичников. Всего было казнено 183 казака, из них 71 подвергся особым истязаниям: им отрезали носы, уши, рубили ноги, руки.
В станице Ереминской арестовали 12 казаков; их вывели в поле, дали по ним три залпа и ушли. Среди упавших оказались пять казаков живых. Один из них, Карташов, уполз в пшеничное поле. Вскоре к месту казни пришли чекисты с лопатами и ими добили раненых
В станице Лабинской без суда расстреляли 50 невиновных казаков. В том числе молодого офицера Пахомова и его сестру; их мать пошла в станичное правление, чтобы разыскать трупы убитых; ей ответили грубостью, а затем застрелили и её. В тот же день на глазах жены и дочери убили бывшего станичного атамана Алименьева. Дочери казненного просили отдать тело для погребения; большевики ответили: «Собаке — собачья честь, на свалку его, будешь рассуждать, так и тебя на штык посадим» (Дневники казачьих офицеров. Москва, Центрполиграф, 2004).
В одной из станиц казака Кретова привязали за ноги веревкой к телеге и погнали лошадь вскачь по всей станице. Несясь по улице, сидевший в телеге чекист кричал: «Сторонись, казак скачет, дай дорогу». Изуродованного и окровавленного казака дотащили так до церковной площади и здесь казнили: один из красноармейцев воткнул казнённому шашку в рот и, ворочая ею из стороны в сторону, приговаривал: «Вот тебе казачество» (там же).
Этот скорбный список жертв Красного террора можно продолжать долго. В станице Зассовской каратели арестовали 130 казаков. Прибывший из станицы Владимирской красный