Посох старой ведьмы. Михаил Бабкин
зола.
Через час хождений по закопченным лабиринтам все так перемазались в копоти, что стали похожи на негров в черных траурных костюмах. Словом, прислони кого из них к обугленной стенке коридора и пройди мимо – нипочем не заметишь! Возможно, это и спасло им жизнь.
Первым ощутил опасность Ворча.
– Экое место противное, – прошептал он в затылок Тимке, – видимо, здесь так все горело, что до сих пор не угасло. Представляешь, мне спину печет. Посмотри, у меня штаны с кафтаном случаем не тлеют? – он остановился и повернулся к мальчику задом. Тимка взглянул на него, но тут и сам почувствовал, что и ему в лицо пышет жаром: далеко позади них ярко светилась огненная звездочка, быстро увеличиваясь в размерах и наливаясь желтым светом. Нечто пылающее догоняло отряд, неумолимо приближаясь к ним и плюя острыми язычками пламени во все стороны; еле слышное гудение донеслось до Тимки – вроде того, которое издает зажженная паяльная лампа.
– Боня, – Тимка шарахнулся к Хозяйственному, – солнце с неба свалилось, за нами гонится! Сейчас запеканку из нас сделает.
– Чего? – Боня резко повернулся. Мгновенно оценив ситуацию, он сорвал с себя и Тимки рюкзаки, глубоко засунул их в упругую стену.
– Куртки на голову! Лицом к стене и вдавитесь поглубже! Авось пронесет. – Хозяйственный убедился, что Тим и Ворча сделали все как надо, и сам уткнулся в деревья носом. Колючие ветки неприятно упирались Тимке в лицо, кололи живот, но выбирать не приходилось – шум горелки быстро приближался.
– Прощай, мой садик яблочный, – запричитал сбоку Ворча, – прощай, колбаска! И ты, Тимка, тоже прощай… – Тим нервно захихикал.
Яростное шипение ударило мальчика по ушам. По неприкрытой пояснице словно мазнули огненным горчичником; рядом коротко взвыл Ворча. Шипение стихло – пламенное нечто промчалось мимо, не заметив посторонних на своем пути.
– Отбой, – сказал Хозяйственный, выдергивая Тимку за шиворот из стены, – запеканка отменяется. О, да у тебя куртка дымится! И Ворча слегка поджарился. Сейчас я вас водичкой обработаю, – он достал флягу, набрал в рот воды и щедро обрызгал Тимку и карлика. Ворча с блаженным видом размазал грязь по лицу:
– Эх, хорошо! Теперь мне и дымовой замок с карличьей коптильней не страшен, я уже как есть копченый. В собственном соку!
– Что это было? – Тимка надел рюкзак. – Шаровая молния или бешеный огнемет?
– Кто его знает, – Хозяйственный прицепил флягу на пояс, – не сожгло нас, и ладно. Короче, надо поскорее отсюда убираться! Похоже, у шариковых огнеплюев наша дорога пользуется большой популярностью, вон какая обугленная… Протоптали, однако.
Они быстро пошли вперед. Горячая зола обжигала ноги сквозь подошвы. Ворча иногда, сердито ойкая, скакал то на одной, то на другой ноге, остужая башмаки. Своим топтанием он поднял белое облако пепла, внутри которого и прыгал, как лягушка в тумане; Тимка, вынужденно нанюхавшись горелой пыли, то и дело отчаянно чихал, сильно стукаясь лбом о Бонин рюкзак.
Хозяйственный