Dualitate II. Овгенъ Байковъ

      На утро свѣтъ, дарящій память слова.

      Сворачиваетъ нотныхъ становъ кружева.

      По горечи квартирнаго простора

      Мы ходимъ нехотя едва.

      Все ждемъ, когда польется голосъ

      Съ угла упрятанной портьеры.

      Пропитанъ тишиною каждый волосъ

      И холодомъ бѣснуются примѣры.

      Всмотрясь въ ушедшей дали ставни.

      По вечеру гуляя босикомъ.

      За небомъ изъ прозрачной марли

      Къ намъ двое пробираются тайкомъ.

      Одинъ несетъ спины тѣнями

      Большой мѣшокъ смѣшныхъ портретовъ.

      То не простится съ якорями

      По лжи отпущенныхъ секретовъ.

      Другой по сну печалится во свѣтѣ,

      Забытому во каменномъ предѣлѣ.

      Не показаться въ скомканномъ отвѣтѣ

      Ему приходится въ недѣлѣ.

      Крикъ – стертъ. Заледенѣлыя площадки

      По голосу не прячутся въ заборахъ.

      Пустоты улицъ, вечеръ гладкій…

      Осталось все въ столахъ при спорахъ.

      Не вспомнить сновъ про окна, выносимы

      Въ отраду ждать по сценамъ крова.

      Раскиданы по крошкамъ дикіе мотивы,

      Тепломъ сложившіе во слова

      Прошальномъ выходѣ въ пустующемъ бокалѣ,

      Все держится лѣвѣе съ новыхъ лужъ.

      Во строкахъ мы себя до дна лакали

      И былъ въ безпамятствѣ притворный гужъ…

      За дней молчанье – полный вѣкъ

      Ушедшихъ по приватности игры

      Въ долину. Каждый человѣкъ

      Вдыхаетъ подметенные дворы.

      Тамъ музыка тиха. Но сонъ на берестѣ

      Подложенъ ожиданіемъ укора

      Отъ гибкихъ пальцевъ въ полной темнотѣ

      Намъ ожидать послѣдняго затвора.

      Второй – на выходъ! Пала шаль.

      Синѣя выдержаннымъ воемъ.

      Не кажется концомъ оборванная сталь.

      Кого-то приближая теплымъ моремъ.

      Нѣть жаждущихъ! На остовѣ минутъ

      Мой взоръ, цѣпляясь за людей,

      Сказалъ себѣ: «Я – лилипутъ.

      Прошедшій дверь сюда за ней».

      За мѣсяцъ скомкана преграда

      Не находить отвѣтныхъ словъ.

      Ты кто? Она, конечно, рада

      Искать тебя среди отиовъ.

      Среди дѣтей, въ надменности чужихъ

      Не ставя запятыхъ. Зачемъ предубежденья?

      Отжившій кленъ быстрѣй пойдетъ на чихъ.

      Чѣмъ за тобой основа для сложенья.

      Но… Стой! Ударился о тлѣнъ

      Прямой здѣсь счетъ своихъ къ стеклу.

      Вернись… Не спрашивай «отъ лѣн…

      Отъ лѣности ты задвигаешься въ углу?»

      А я не знаю, чѣмъ разжечь бумагъ

      Скупую дерзость отъ дивана.

      Я здѣсь живу уже не такъ;

      Себя не видя, коли Солнце рано

      Велитъ искать на горизонтѣ пчелъ,

      Вблизи – раздвинутую пасть

      Всѣхъ книгъ, которыхъ не прочелъ:

      Людей, дающихъ сладко снасть.

      Я – жертва самъ. Хожу угломъ домовъ.

      Гдѣ, позабудуть отпечатанные сроки.

      Среди безчисленныхъ холмовъ

      Не такъ видны промашки и пороки.

      Но мигъ насталъ. Хлопки – поддѣлка пряжъ.

      Залепленная мудрость, ложный поводъ.

      Я вижу безконечный пляжъ.

      Дарующую стихъ и долгожданный проводъ.

      Гдѣ разница: чертить ли тонко грань

      Иль прекратить наведываться въ дни?

      Такъ по-сосѣдски полита герань!

      Такъ безполезно плавать на мели!

      Кидая ложь по основанію пути.

      Ощупываю слѣдъ отъ остановки.

      Свѣти, фонарь! Звѣзда, свѣти!

      Вы – вѣхи скомканной веревки!

      Все возвращается