Dualitate II. Овгенъ Байковъ
ломается вовѣки!
Все тонетъ ложью городовъ.
Глаза припрятаны за вѣки.
Гдѣ холостъ чай слѣпыхъ стиховъ.
Взбивая воздуха потокъ,
Вкушая разъ за разомъ Цицероновъ.
Легка она, какъ въ горницѣ цвѣтокъ;
Всѣ звуки знаетъ патефоновъ.
Что день, начертанный въ кустахъ?
Пусть давится несноснымъ поцѣлуемъ!
По матерямъ при сгинувшихъ отцахъ
Всѣхъ приходящихъ зариѳмуемъ.
И ждать – просторъ блаженныхъ лицъ.
Отточенныхъ несносностью итоговъ.
Крикъ полонъ чуда отрѣшенныхъ птицъ,
Что краемъ оперенья станетъ Боговъ.
То станетъ меньше. Рукъ обои
По стѣнамъ въ прахъ вгоняютъ зерна.
И ароматъ сильнѣе новой крови.
И крѣпче пахатнаго дерна.
Ты ждешь разрыва, плача, дали…
Все вспомнивъ яблоки заботъ.
Но взглядъ… То жестче хладной стали.
Не приберегъ себѣ народъ
Похожихъ тайнъ на проклятые сны.
Пусть теплота охватитъ руки вмигъ.
Въ январской пляскѣ съ нотками весны
Взойдетъ не недоступность напрямикъ.
«Все рву! Теряю благочинность…»
Все рву! Теряю благочинность
Дверей закрытыхъ. Въ темноту
Не тянетъ слова безпричинность
Вмѣнять зашедшимъ красоту.
Большихъ покоевъ нарожденье
Накроетъ частъ передо мной.
Людей пустых нагроможденье
На Рижской тянетъ простотой.
Обратный путь не глубже забытья
И рѣже глубиною по картинамъ
Идетъ по мѣрѣ безъ себя
По переходамъ, сильно хилымъ.
По тѣснотѣ безмѣрнаго молчанья.
Вверяя внутренность пути,
На отраженьи созерцанья
Свое хотѣлось бы найти.
«По хладу въ ровности дорогъ…»
По хладу въ ровности дорогъ,
Ступая ко потеряннымъ заборамъ
У сердца обреченности порогъ
Я обошелъ по сказаннымъ минорамъ.
И пусть былъ дня огарокъ вѣчный.
И гулъ людей – пространство наливать.
То – въ покушеніе сердечный
Посылъ себя не забывать.
Томясь найти въ вѣтрахъ основу
Для жизни сразу въ двухъ мѣстахъ,
По брегу камни прибивая къ полу
Стрѣлять въ танцующихъ невѣстъ! Ахъ!..
Все отмахнулъ, не говоря ни съ кѣмъ.
Пусть льются въ ночь по островамъ!
Простая безтѣлесность хрупкихъ темъ
Пристроится къ оборваннымъ мечтамъ.
Смотри, скулящій словомъ другъ:
То отнесло от откровеній
Съ другихъ краевъ подобранныхъ тамъ слугъ:
Здѣсь пустотою стала чаша рвеній
Гулять продольно, складывать въ перстахъ
Оттѣнки вѣчности, горящіе въ испугѣ…
Обрывки пьесъ, кидаемы въ кустахъ.
Не померещатся въ кровавости подругѣ.
Не въ окнахъ – лучъ на столъ кидаемъ,
А въ паркъ – отъ тяжести