Однажды в СССР. Андрей Марченко
и печально курил. В выходные – либо пил водку, либо уезжал в село в двадцати километрах от города, где жила его семья.
На этаже имелось два туалета – мужской и женский, были две кухни, на плитках которых вечно горел газовый цветок.
Павлу досталась кровать с продавленной сеткой, тощий матрас и серые казенные покрывала с синим штампом.
– К зиме выдадут одеяло! – улыбнулся Пашка. – Будем жить, командир.
– Извини, что так скромно.
– Да ерунда! Бывало хуже. А здесь сам себе хозяин – ушел, когда захотел.
Аркадий не сразу понял, что речь идет о тюрьме.
В магазине хозтоваров купили кастрюлю, сковородку, в овощной сетке – морщинистой картошки, в продуктовом – водки и хлеба. Еще в трехлитровую банку купили кваса – удивительно вкусного по летней жаре.
Картошечку пожарили и съели под водку, отмечая новоселье.
Вспоминали армейскую службу, то, как Пашка бросался за командира в драку, а тот его всеми правдами и неправдами спасал от гауптвахты. После – перешли на личное.
– А ты по миру катаешься? Тебе бы остепениться пора, жениться?..
– Не буду. Не хочу жениться, – ответил Пашка. – Положим, найду какую-то женюсь. А она начнет стареть, толстеть, брюзжать, чтоб я на молоденьких не смотрел. А так я свободен, на кого хочу – на тех и смотрю. Сам-то ты чего не женился?..
– Собирался, да вот расстались…
Пашка почесал затылок.
– А, да, ты что-то говорил. Что там с бабой твоей?..
– Не называй ее так…
– Ну, хорошо, с подругой? Ушла к другому?
– Она говорила, что хочет побыть одна.
– Да брось. Помнишь, монголы говорили: девушки – как обезьянки: пока не схватят за следующую ветку – предыдущую не отпустят.
– В Монголии нет обезьян. Я ни одной не видел.
– Ха! Ты еще скажи, что самих монголов не видел! Слушай, есть деловое предложение: давай выследим нового и поломаем ему ноги!
В ответ Аркадий покачал головой.
– А чего нет? – обиделся приятель.
– Ну… Девушки любят больных. Ухаживают за ними.
– А мы ему еще нос сломаем и уши! Уродов никто не любит – я тебе это обещаю, командир.
Аркадий лишь отмахнулся – так выяснять отношения казалось недостойным.
–
В будний день после работы сходили за двугривенный на кино в «Юбилейный». Пашка попытался познакомиться с милой контролершей, которая проверяла при входе билеты.
– Девушка, а вам говорили, что вы похожи на Людмилу Гурченко? Вы, наверное, в кинотеатр пошли, потому что…
– Мужчина, проходите, не создавайте очередь, – срезала контролер, хотя за ними и не было никого
– И вам доброго дня… – смирился Пашка.
Зал практически пустовал, на экране герои нудно спорили, как надо работать, перевоспитывали тунеядцев. Сзади кто-то целовался, и Пашка даже пару раз оглядывался, но в темноте ничего не рассмотрел.
После, сидя на ограде школьного палисадника,