Однажды в СССР. Андрей Марченко
приутих.
– Да адрес потерял.
– Какими судьбами?.. На море приехал?
– Около того…
Возле питейной стойки бузил кто-то Аркадию незнакомый.
– Да я вылью тебе это пиво в рожу!
Скандалившие явно были неместными: между завсегдатаями и продавцами существовало негласное соглашение: первые делают вид, что не замечают разбавленности пива, вторая сторона не возражала, когда посетители ответно разбавляли пиво водкой и закусывали выпитое своим.
– Леха, да успокойся ты, – бросил Пашка бунтующему. – Я тут дружка встретил!
Недовольный хоть и притих, но от продавца не отошел.
– Ну, рассказывай, как ты?..– спросил Пашка.
– На завод устроился, работаю мастером.
– Ух ты! Голова! Я же говорил – далеко пойдешь! Ну, чего сидишь хмурый?
– Девушка ушла.
– Да брось! – отмахнулся Павел. – Найдешь еще.
И тут зазвенело разбитое стекло.
Разбавленное водой пиво все же выплеснулось в лицо продавцу. В него же полетела посуда. Но продавец успел уклониться, и банка разбилась на осколки. Цена той банке была три копейки, но визг поднялся нешуточный.
– Хулиганы! Посуду бьют! – закричал продавец.
В подсобке невидимый никем грузчик уже накручивал диск телефона.
При автостанции имелась комната милиции, где постоянно дежурили два-три человека, да еще туда часто заходили дружинники. А районное отделение милиции находилось в двух остановках отсюда, и, случись что, подкрепление прибывало в течении пяти-десяти минут.
Те, кто знал о такой особенности здешней географии, тут же потянулись к выходу. Но Аркадий был в пивной впервые. Именуемый Лёхой сейчас лег на прилавок, порываясь достать скрывшегося за ним продавца. Заводские пытались защитить продавца, но их сдерживали собутыльники Лехи.
С ужасом Аркадий увидел, как Павел достал из кармана свинцовый кастет и продел пальцы в отверстия.
Леха, меж тем, за волосы достал-таки продавца и теперь возил его лицом по грязному прилавку.
Кто-то, выглянув в окно, крикнул:
– Атас! Менты!
– Бежим! – крикнул Павел.
Он вскочил на ноги, схватил Аркадия за руку и потащил, но не к дверям питейного заведения, где уже появились люди в серых казенных мундирах, а к подсобке. Узкий темный коридор, комната с бумагами. Черный проем выхода, из которого уже тянуло ночной свежестью.
Перед ними возник дружинник – совсем молодой безусый парень, наверное, из местного института. В глазах дружинника плясал страх, он бы наверняка уступил дорогу и так, но Павел снес его ударом кастета.
– Бежим! – Пашка снова дернул Аркадия за руку и повлек в темноту.
Когда пробежали метров тридцать, за их спинами раздалась трель милицейского свистка, окрик:
– Стоять! Буду стрелять!
– Да пошел ты! – ругнулся Павел и свернул за автобус.
Аркадий бежал за ним.
Они мчались по стоянке, петляя меж автобусами.