По ту сторону (сборник). Георгий Каюров
смотрел вслед батюшке, затем ещё раз проверил, то ли в руке, что увидел, а удостоверившись, пронёсся мимо нас заводной метлой. Через некоторое время Примус прошелестел в другую сторону и скрылся в общежитии.
Солнце раскаляло брусчатку двора. Мы с Виктором, как два тополя на Плющихе красовались на единственной скамейке, подпирающей стену. Нас безжалостно палило солнце, но мы упорно ожидали, может быть, кто-то из отроков выйдет.
– Пошли отсюда, – предложил я товарищу, но не успел он ответить, как на крыльце общежития показался Примус с довольной физиономией. Выскочив на улицу, Степан снова удостоверился, не обманул ли его святой отец, и то ли лежит у него в руке. То! – говорила его сияющая морда, и отработанно. В этот раз он проходил мимо нас вальяжно.
– Стало быть, задание святого отца отработано, – с иронией прокомментировал я свои наблюдения.
– Что ты сказал? – не понял Виктор.
– Так, ничего, мысли вслух, – отмахнулся я от товарища. – Слышь, Примус! – но сторож словно оглох. – Степан! Чего они там делают?
– Читают церковнославянские книги и зубрят молитвы, – многозначительно воздев перст кверху, полушепотом произнес Степан. Тут же оценивающе окинув нас с ног до головы, добавил. – Не то, что вы, лоботрясы, – и удалился к себе в сторожку. На сегодня о Примусе можно было забыть, и причиной тому – срубленный у святого отца барыш.
– Что это с ним? – удивился неожиданной перемене сторожа Виктор.
– Барыш помутил ему разум, – с тоскою ответил я.
– Какой ещё барыш? – не поняв, переспросил Глист.
– А, отстань. Пошли домой, – настроение у меня испортилось не на шутку. Мне не хотелось пересказывать сцену, свидетелем которой я оказался и, которая прошла мимо внимания Виктора.
Мы с Виктором, разочарованные, отправились восвояси. Наше чувство гостеприимства оказалось попранным, и меня опять посетили смутные сомнения. Пока поверхностное знакомство с духовным миром успело дважды испортить настроение и усомнить в избранном пути. Но я не привык отступать, а если и останавливаться, то, доведя начатое дело до логической развязки. Я нашёл себе успокоительное объяснение в том, что это всего лишь трудное начало в новых складывающихся обстоятельствах, и предстоит выработать личное отношение к вере и Богу персонально. Не могут люди быть одинаковыми. У каждого свой путь к богу. С такими мыслями я укладывался спать. Виктора тоже будоражили тяжёлые думы, но он всё-таки склонился на вечернюю молитву. Я же решил сегодня пропустить и выспаться грешником. Может быть, не таким уж и заклятым, поскольку не было поводов грешить телесно, но за крамольные мысли следовало обратиться перед сном к Богу.
Следующий день не принёс особых изменений и новых знакомств. Святые отцы отправились в соседний с семинарией храм, в котором и провели весь день. Неряшливые их отроки с распатланными волосами слонялись по тёмным коридорам и закоулкам семинарии с молитвенниками в руках и всё зубрили и зубрили,