Образ и предвкушение. Рон Полборн

      Западная цивилизация формирует инструментальное сознание, в рамках которого всё, что окружает человека рассматривается в прикладном плане – зачем, для чего, как можно применить, использовать и т.п. Уже пройдена точка обратимости, когда еще можно было что-то в этом изменить. И даже образ, который для русского сознания никогда не имел прикладного характера, превращается в инструмент.

      КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ.

      Бывает так, что человек не может выразить то, что хочет. Его переполняют впечатления, переживания, он хочет высказаться. Но не хватает слов, решимости, умений, техники общения. И это состояние сублимируется, «высушивается» и становится источником неудовлетворенности. Сначала он недоволен собой, а затем, если это повторяется, начинает обвинять аудиторию, считая, что она не помогает, не даёт высказаться, не хочет понять и т.п. Поиском причины в других снимается неудовлетворённость собой.

      Аудитория же уверена в том, что человек скрытен, закрыт для общения, слишком горд или эмоционально туп. Иногда она может принять его за таинственного или заносчивого, гордого человека. Для неё этого вполне достаточно. Не дождавшись от человека открытости, она ставит ярлык и соответственно ему и действует.

      Взаимная неудовлетворенность выливается порой в конфликт, действительной причиной которого является взаимное непонимание. Эту проблему взаимодействия человека и аудитории частично решает образ, который начинает «говорить» за человека.

      Создатель образа вполне осознанно придаёт образу функции общения с аудиторией. Образ не только представляет человека аудитории, но и общается с ней на её языке, т.е. является инструментом самовыражения человека.

      Образ «говорит» с аудиторией. Вернее, он предлагает аудитории прочитать, увидеть, «снять» информацию. Аудитория это делает с помощью «узнавания», т.е. путём сравнения того, что предлагает образ с тем, что она уже знает, видела и, как ей кажется, поняла. В основе прочтения информации образа лежат ассоциации с накопленным опытом, и потому образ воспринимается в соответствии с особенностями индивидуального опыта его носителя. Предлагаемый аудитории образ автономен от своего исполнителя, уже потому, что представ перед аудиторией, в этот момент, он уже не может быть исправлен, дополнен, откорректирован.

      Если исполнитель хочет, чтобы аудитория приняла образ, он должен предложить ей информацию соответствующую опыту аудитории и тогда она может быть ею «узнана». Поэтому через образ исполнитель не может высказать всё то, что хочет, и даже то, что он выражает всегда будет «узнано» не точно и неполно, а иногда и извращенно. Поэтому, проблема самовыражения человека с помощью своего образа не снимается полностью, она только в той или иной степени облегчается. Постепенно вырастает этот, так сказать «остаток невыраженности», который накапливаясь, формирует неудовлетворенность исполнителя и образом, и его исполнением, и аудиторией. В конечном итоге, эта неудовлетворенность может привести к разрушению образа самим исполнителем