Анни. Елена Муравьева
ему в лицо, испрашивая разрешение на то, что бы принять участие в его проблемах и видно было, даже оживилась, так как появилась причина, занять себя серьезным делом и избавится от скуки.
– Нет. Они, что, завод у меня отберут? А тратить силы, на то, что бы отмыться от грязи, зачем? Мне на другое нужно много времени! Лиза…. Мне нужно время! А ты не обращай ни на что внимание, потому что в любом случае это будет выглядеть как ходатайство обеспокоенной мамочки за нерадивого сына. Не надо.
– Давай я помогу! Давай я займусь газетчиками. Я подам на них в суд и найму лучших адвокатов! Они в следующий раз десять раз подумают, прежде чем затрагивать твое имя в прессе. Надо один раз показать свою силу, потом уже не понадобиться.
Он подумал. Предложение было не пустое. Но, нет. В это даже вникать не хотелось.
– Не стоит!
– Ну, хорошо, хорошо. Ну, сегодня- выходной, ты останешься дома?
Он встал и продолжил одеваться. – Давай позавтракаем. Я не ужинал и, по-моему, не обедал, вчера.
35. Граф фон Махель несколько раз пригласил Анни в оперетту и она заболела этим. Ей казалось, что она попадает в сказку и только там она сумела не думать о работе, о Артуре. Там же она черпала источник вдохновения для жизни и поэтому, потом уже посещение оперетты для этой семейной четы стало традиционным. Если у графа идти не было настроения или он был занят делами, Анни ходила с Хелен или с тетушкой. Такой же заядлой поклонницей оперетты всегда была и баронесса фон Гайзерштад. Но ходила она на оперетту одна. Граф фон Махель в антракте всегда подходил поздороваться к баронессе. С ним она была учтива и приветлива. Анни же просто игнорировала. Это никому не бросалось в глаза. Заметили такое странное поведение только граф и Анни. Сам же граф фон Махель и виду не подавал, что это его хоть чем- то беспокоит и не выказывал беспокойства, а Анни вначале обижалась. У нее резко портилось настроение, становилось дискомфортно, как дома у графа, когда в нем находился его сын. Но, однажды, сам граф подобрал к ее сердцу ключик должными словами и после их, ей совершенно стало безразлично отношение к ней графини. А сказал граф такие слова —« Неужели ты позволишь какой то чудачке, которая просто завидует твоей красоте и молодости, портить твое настроение и вечер? Если это так, значит в душе ты ставишь себя ниже ее, а это неправильно. Тебя Господь наш наделил гораздо более щедро в этой жизни!» И после, отношение к таким чудачествам баронессы, у молодой женщины полностью изменилось, и баронесса на невербальном уровне это почувствовала. Это ее напрягать стало еще больше. А однажды, ее отношение к этой простолюдинке навсегда превратилось в желание уничтожить ее, испепелить раз и навсегда. И это при том, что больше ни к кому на свете таких чувств она никогда не испытывала! Ее саму это стало угнетать и сжигать изнутри. Но справиться со своими эмоциями, баронесса была не в силах. Однажды вечером желание посетить оперетту появилось