Самый страшный зверь. Артем Каменистый
рождение мертвого младенца. Преподобный Дэгфинн при всяком удобном случае не забывал напомнить участникам, что они жутко согрешили, подняв руку на своего ближнего. И бородатые мужики краснели, бледнели, опускали глаза и что-то невразумительно мямлили в оправдание. Так продолжалось, пока «боевые новости» не затмевали другие яркие события вроде запутавшегося в сетях огромного тунца или провалившегося под неудачливым посетителем хлипкого пола нужника.
Дирт не разговаривал. Не предупреждал. Он просто подошел, врезал как следует и, напрочь проигнорировав стадию «объятий», свалил Мади на землю. Это противоречило всем принципам такого важнейшего дела, как драка. Так не дерутся. Это неправильно и некрасиво. Он не дал кому-нибудь шанса разнять соперников, не обменялся с толстяком обидными высказываниями и даже не запачкал свою одежду в грязи, оставив эту сомнительную честь поверженному.
Все это читалось в глазах потрясенного Мади. И еще там читалось кое-что другое – страх. Толстяк вспомнил, с кем связался. Ведь если лэрда Далсера все считали абсолютно чужим, то к Дирту относились чуть иначе. Пусть он и ведет себя во многом неправильно, но в остальном ничем не отличается от других. Ведь лэрда можно было привлечь к общим делам лишь в экстраординарных случаях, да и то не всегда получалось, а Дирт любому готов помочь во всем. Именно благодаря ему хеннигвильцы пусть изредка, но лакомятся медом; он – единственный поставщик болотной руды; лучший сборщик лесных орехов и лечебных трав; и дичь в голодные периоды тоже лишней не бывает.
Лэрда Далсера в Хеннигвиле уважали, но и побаивались. Мало того что чужак, так еще и ведун, якшающийся с магией, возможно, даже темной. Не такой страшный, как спайдер, но вызывает большие опасения, из-за чего хеннигвильцы приняли его с великой неохотой. К Дирту поначалу относились аналогично и лишь с годами начали считать его почти за своего.
А сейчас Мади вспомнил, что не свой он. Странный мальчишка при странном маге, они появились без предупреждения, после страшной бури, насланной на побережье не иначе как демонами. Приплыли неведомо откуда на крошечном суденышке, которое окончило свои дни на острых камнях под обрывом Сторожевого мыса. При северном ветре все здешнее побережье превращается в ловушку – бухт мало, подходы к ним небезопасны, даже днем в спокойную погоду не везде удастся причалить.
А уж в бурю…
Злость Дирта погасла столь же стремительно, как вспыхнула. Он даже испытал нечто похожее на стыд. Чужой он здесь. Не такой, как простодушные хеннигвильцы. У этого заторможенного толстяка ни единого шанса против него не было. Жизнь его бесхитростна, и мысли тоже. Все всегда одинаково, и любое отклонение от привычного приводит к ступору. Вон и сейчас лежит, не пытаясь подняться. А ведь он старше, сильнее и уж насколько тяжелее.
Керита, прекратив визжать, смотрела на избитого Мади поверх ладоней, которыми прикрывала лицо. Ауд застыл столбом, позабыв про гусей, и трижды проклятые твари недоуменно