«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма. Виктор Шнирельман
xmlns:fb="http://www.gribuser.ru/xml/fictionbook/2.0" xmlns:fo="http://www.w3.org/1999/XSL/Format" xlink:href="#n_161" type="note">[161]. А Пол Гилрой отмечает, что ужасы колониального прошлого нисколько не остановили самих африканцев от разрушительных гражданских войн и геноцида. Он также обращает внимание на то, что некоторые радикальные лидеры черного движения в США не чуждались тесных контактов с ку-клукс-кланом и разделяли многие фашистские представления, включая расовую идеологию[162]. Еще одним примером может служить современный ирландский расизм, направленный против новых иммигрантов. И это при том, что в прошлом сами ирландцы подвергались расистским нападкам как в Великобритании, так и в США. Это позволяло некоторым теоретикам ошибочно полагать, что ирландцы получили хорошую прививку от расизма[163]. Однако опыт показывает, что надежного иммунитета против расизма еще не найдено, причем этноцентризм меньшинства также может иметь разрушительные последствия, в особенности когда бывшее меньшинство становится большинством во вновь образованном государстве[164]. И некоторые специалисты с тревогой замечают, что идеология, институты и социальная практика, которые когда-то способствовали Холокосту, до сих пор сохраняют свое значение[165].
В Западной Европе расизм явился в своей архетипической форме и был следствием колониализма, тогда как его истоки в США связаны, по одним авторам, с эпохой рабства[166], а по другим, с урбанизацией, ростом культурной гетерогенности и стремлением к сегрегации конкурентов и ограничению их доступа к благам городской жизни (этот фактор сыграл большую роль также в Южной Африке и Австралии)[167]. Иными словами, в сложении расизма в Европе принципиально важную роль сыграл внешний фактор колониальной экспансии, а в США – внутренний, связанный с социальной дифференциацией. Поэтому если в США расизм традиционно имел дело с крупными человеческими общностями, выделявшимися по соматическим чертам, т. е. с «расами» как они представляются физическими антропологами, то в Европе на протяжении всего XIX в. многие интеллектуалы часто не делали никаких различий между «расой», «племенем» и «нацией»[168]. Например, еще французский антрополог Ж. Ваше де Ляпуж замечал, что «нации столь же реальны, как и расы, они тоже являются биологическими общностями»[169]. С тех пор во Франции принято связывать «расы» с отдельными культурно-языковыми группами, соответствующими «этносам» отечественной этнографии[170]. По словам современных французских авторов, даже при отсутствии прямых отсылок к «расе» ее вполне заменяют «этничность», «культура» или «происхождение», а «культурализация» с успехом заменяет «расиализацию»
См., напр.: