Время настигает каждого. Александр Васильевич Буренков
в «вороньем гнезде» и, прислонившись избитой спиной к мачте, стал рассматривать окутанный дымкой горизонт. Беспокойство и обида на капитана куда-то улетучились, словно их унес утренний бриз21. В сердце появилось умиротворение. Он, чувствовал себя птицей, парящей между небом и морем, и с интересом наблюдал, как суетятся на палубе матросы, как из-за горизонта выплывает солнце. Это чувство свободы успокоило истерзанную душу. К полудню, когда штиль22 сковал море, а тропическая жара заставила все живое спрятаться в прохладные щели, Дага ощутил, как избитая спина покрылась испариной, которая, смачивая раны, вызывала дикую боль и зуд.
– Как на сковородке в аду. Качает, жжет, и выпрыгнуть невозможно. Голова раскалилась, словно кузнечный горн. Море вымерло, даже птиц не слышно. Когда же закончится эта пытка? – тоскливо думал он, вытирая рукавом потное лицо и вслушиваясь в отбиваемые склянки.
Когда звук последнего восьмого удара поплыл над морем, с палубы раздался голос вахтенного матроса Сухаря:
– Слезай, придурок, капитан зовет.
– Как же я слезу? Ноги затекли, голова кружится, комок стоит в горле. Неровен час, рухну вниз. Боже! Помоги! – прошептал Дага.
В конце концов, собравшись с силами и преодолевая страх, крепко ухватившись за ванты и стараясь не смотреть вниз, он ступил на выбленки. Спустившись на палубу, быстро подбежал к фальшборту. Его стошнило так, что казалось, внутренности вот-вот вылетят наружу. Неуверенной походкой подошел к капитану. Тот, посмотрев на него, удивленно воскликнул:
– Да тебя укачало, болван! Ты, что не нюхал моря, пес смердящий? Твоя вахта наверху закончилась, ступай к Атиллу, у него есть работа.
Выслушав нелестные слова о себе, Дага отправился к боцману. Дракон, провожая его презрительным взглядом, тихо процедил сквозь зубы:
– Не из нашего теста, этот кусок дерьма. Может оно и к лучшему? Ничего, разберусь, что за гусь попался.
Боцмана Дага разыскал на баке. Тот сосредоточенно куском камня точил саблю. Иногда он поднимал ее перед глазами и внимательно рассматривал лезвие, сверкавшее в солнечных лучах. На его лице блуждала довольная улыбка, а губы что-то шептали.
– Атилл, капитан отправил к тебе, какие будут приказания? – тихо спросил Дага.
Положив саблю на колени, боцман, недовольный тем, что кто-то вмешался в его беседу с оружием, со злостью посмотрел на него и раздраженно произнес:
– Слушай, ты, жирный кусок говядины. Через пару дней уходим охотиться на испанцев. Я знаю своих парней, а тебя нет. Пополудни поплывем за водой, хочу проверить, что ты за гусь. Понял? А сейчас вали отсюда, пока я добрый, и жди приказа. Можешь после вахты расслабиться и подумать, как будешь выживать.
Дага кивнул и поплелся в кубрик, где несколько матросов играли в кости. Пробравшись к своему гамаку23, улегся и закрыл глаза, вслушиваясь в стук костяшек по колченогому столу и писк крыс, суетившихся в дальнем углу. Затхлый воздух, перемешанный с табачным
Бризы – ветры с суточной периодичностью по берегам морей и крупных озер. Дневной бриз дует с водоема на нагретое побережье, ночной – с охлажденного побережья на водоем.
Штиль – безветрие или очень слабый ветер.
Гамак – подвесная койка на кораблях.