Опасное досье. Максим Кустодиев
он был Олег Сергеевич Дружинин. В сорок лет нормально, если к тебе обращаются по имени-отчеству. Он и выглядит на свои сорок – солидный, энергичный мужчина, крепкий и загорелый, с подходящей, не слишком массивной золотой цепью в расстегнутом вороте белой сорочки.
У него большое хозяйство. Сеть игровых залов и казино, главное из которых «Золотой дукат». Плюс нелегальная деятельность. А это, представьте, не какие-нибудь мелкие дурилки в игровом бизнесе, отнюдь. Алику Дружинину доверена координация в производстве и распространении наркотиков.
На сегодня запланирована отправка очередного транспорта в Москву – свежей партии товара, еще, можно сказать, тепленького. Следовало бы лично проконтролировать приготовления, обычно он так и поступал. Но сегодня он сделает исключение. На это есть уважительная причина – статья в «Совершенно секретно». Следовало опасаться, что данная статья – это только начало, за ней последуют новые разоблачительные материалы, и уже в следующем номере, чем черт не шутит, может быть названа его, Алика, фамилия. Удивительно, что все завертелось в отсутствие Козинца. Был бы он жив, другое дело, но без него… Откуда же ветер дует? Конкуренты? Надумали тягаться с самим Тузковым? Как бы то ни было, если подуют злые ветры, должники перестанут платить, это факт. Посему надо все отложить и монотонно заняться должниками.
Гоша опаздывал, Дружинин не выдержал, позвонил на мобильный.
– Ты где застрял?
– Через пару минут буду. Я ведь не «скорая помощь», у меня нет мигалки.
Он приехал через пятнадцать минут. Дружинин прервал его рассказ о пробках на дорогах и безжалостно высказался в том духе, что долг платежом красен.
– С чего вдруг? – Гоша изобразил удивление на безвольном красивом лице. – Мы же договорились об отсрочке, я, наверно, смог бы заплатить проценты…
– В жопу твои проценты! – перебил Алик. – Я молчал, пока не припекло, ты не можешь пожаловаться.
– Старина, но у меня сейчас нет денег, даже чужих.
Алик отмахнулся от него, как от комара.
– Гоша, ты знаешь, о чем речь.
– Но, послушай…
– Я-то послушаю. Но люди, которые дают мне деньги, вообще ничего не слушают, это очень противные люди. У них вообще нет органа, которым слушают. Неделя, десять дней от силы. Потом они придут к тебе.
– И что дальше? Денег у меня нет.
– Ты это говорил, – поморщился Алик. – Будешь искать. Все продашь. На Ирочку свою будешь билеты продавать.
– Ты что такое говоришь! – Гоша изобразил не возмущение, этого он не мог себе позволить, но как бы удивление. – Мы же друзья!
– Все верно. Но я не прошу помочь, хотя, почему бы и не помочь другу. Верни мне мое. Это разве нечестно?
– Алик, это честно, это великодушно! Но где мне взять почти миллион баксов? Тем более теперь, после 17 августа?
– Думай. Давай думать вместе. Только не тяни, не советую.
Алик с улыбкой протянул руку. Он держался по-приятельски, но в то же время так, чтобы собеседник ни в коем случае не забывался. Он знал, какие